Проглотив содержимое второй рюмки, незнакомец продолжал распоряжаться:
— У нас праздник. Берем пару бутылок.
Бармен понимающе завернул заказ. А мой взгляд нескромно уперся в румяную башенку из горячих пирожков. Голодный блеск моих глаз был замечен, — пирожки аккуратно отправлены в обширный пакет.
Незнакомец радостно заторопился, подтолкнул меня к выходу и уже на ветру, кольнув зрачками, спросил:
— Знаешь главную заповедь воров? Умей вовремя смыться.
— Воров? — опешил я. И слов-то таких не помню…
— Ну да. Самых настоящих воров.
— Разве вы… — я поперхнулся, — вор?
— А кто же еще? — подтвердил незнакомец. — И все вокруг воры! Но я самый справедливый вор — краду у тех, кто в чужом купается. И давай не выкай. С ворами на «вы» не говорят.
Я растерялся. Искоса глянул на редкого чудака, неуверенно спросил:
— А почему вы… то есть ты… не работаешь?
— На кого работать? На Карла? Ни за что!
— А как вас… то есть тебя… звать?
— Так и зови: Вор!
Я поежился и невольно опустил глаза. Ну и дела!
— Согласись, — продолжал человек, назвавший себя вором. — Это честно! Это принципиально! Все воруют и при этом хотят быть красивенькими. А я не прячусь. Я — вор! Мне даже наплевать, как зовут тебя. Какая разница? Что даст это знание? Главное — мы добыли согревающий огонь, добыли радость! Что может быть важнее?… Вот погоди, придем ко мне, обстоятельно потолкуем. Не отставай!
Он резко взял с места и почти полетел. Я за ним едва успевал. Пересекли три или четыре улицы и, наконец, уперлись в проржавевшую железную калитку. За ней просматривался блеклый одноэтажный дом.
Вор, так уж буду его называть, не оглядываясь и не обращая на меня ни малейшего внимания, шустро пересек двор и ногой толкнул перед собой дверь.
— Проходи, — просипел он мне, — будем пировать, радоваться жизни!
Из глубины комнаты донесся негромкий женский голос:
— Кого ты привел? В доме ни крошки хлеба!..
— Молчи, ты же не злыдня, — миролюбиво огрызнулся Вор. — Иди скорей, неси губки для поцелуя!
Перешагнув порог, я увидел сухощавую женщину средних лет: остренький носик, острые скулы, острый подбородок…Лицо, впрочем, антипатии не вызывало… Вор стремительно опустил сверток на стол и обнял женщину — пылко, нежно, как будто сто лет не видел.
— Слышишь? — сказала женщина, застенчиво взглянув на меня… — Есть-то нечего… — Она перевела взгляд на свертки, выжидающе замерла.