Настя дернулась, пытаясь вырваться, но он лишь крепче прижал ее
к себе, буквально вдавливая в своё тело. И только потом разорвал
поцелуй.
Его палец поглаживал нежную кожу бедра в опасной близости от
линии бикини.
Девушка сжалась. Шерват дышал тяжело, словно после забега.
Воздух с хрипом вырывался из его легких. Лихорадочно блестящие
глаза изучали лицо землянки. Взгляд мужчины прикипел к ее напухшим
губам.
— Скажи, — прохрипел эрлеванец, судорожно переводя дыхание, —
разве ты осталась равнодушной?
Настю охватил запоздалый стыд, и она начала бешено вырываться из
объятий Шервата.
— Что ты себе позволяешь! — прошипела, пытаясь разжать его
руки.
Он сам ее отпустил. Снял со своего колена, дрожащую от стыда,
ярости и возбуждения. Поставил на землю и отступил на пару шагов.
Затем, криво усмехнувшись, сказал:
— Ты можешь обманывать себя сколько угодно. Но меня не обманешь.
Я чую запах твоего желания. И знаешь что? Я умею ждать.
С этими словами он развернулся и ушёл, оставив землянку в
растрепанных чувствах.
Минут двадцать Настя сидела в холодном ручье, пытаясь собрать
мысли в кучу и решить, что делать дальше. Как бы она ни пыталась
отрицать, но Шерват был прав. В мире, где в любой момент можно
лишиться жизни, правят базовые инстинкты. А инстинкт размножения —
самый сильный из них.
Но если она не хочет потерять себя, ей лучше держаться подальше
от этих инопланетных мужчин. Вряд ли тот же Шерват обратил бы
внимание на слабую землянку, будь у него под боком женщина его
расы. А может, он просто видит в ней экзотическую игрушку? Вот
европейские мужчины тоже не прочь переспать с мулаткой…
Нет, это точно не для нее! Пусть Шерват думает, что хочет, а она
постарается ни при каких обстоятельствах не оставаться с ним
наедине.
С этими мыслями Настя вернулась в лагерь. Там уже все было
готово к пути, ждали только ее.
Она незаметно покосилась на Шервата, но тот стоял с бесстрастным
лицом, опершись на копье, и жевал травинку. Увидев девушку,
эрлеванец молча развернулся и зашагал в сторону гор. Маленький
отряд потянулся за ним.
Через полчаса пути по красной равнине начало резко темнеть.
Лёгкие белые облака, затянувшие небо, неожиданно превратились в
грозовые тучи, готовые вот-вот пролиться яростным дождем. Пропали
все звуки, исчезли насекомые, еще недавно досаждавшие Насте, даже
ветер затих. И в этой пугающей тишине, от которой пробирало дрожью,
сверкнула гигантская молния. Она расколола небо на части, и над
путниками оглушительно грянул гром.