Митридат лично следил за тем, чтобы подобные слухи безостановочно разносились по всей Передней Азии и всему Средиземноморью.
Похоже, нынешнее происшествие призвано было добавить свежей энергии этой циркуляции.
- Бери же бокал! – изрек свое последнее слово грозный царь.
Евнух почти уперся золотым подносом в грудь обреченного римлянина.
Под сводами шатра установилось гробовое молчание.
Собравшиеся здесь стратеги были опытными царедворцами и всякого навидались на своем веку. Им доводилось наблюдать и те редкие случаи, когда Митридат, подчиняясь внезапному порыву, мог сменить гнев на милость. Но для этого требовался какой-либо весьма необычный ход, какая-то перемена в настроении царя.
Однако сейчас ничто не указывало на возможность такой перемены.
Стратеги всем своим существом ощущали внутреннее торжество своего властелина и не видели ни малейшего шанса для римлянина. Разоблачительное письмо по-прежнему лежало на столе и взывало о наказании за предательство.
Нет, у этого римлянина действительно не было ни одного шанса на спасение.
Ни единого.
Всего несколько мгновений могла еще продолжаться пауза, мгновений, которые были последними у римлянина на этом свете.
И они, эти мгновения, уже истекали.
Но Луций так и не протянул руку за чашей.
В звенящей тишине он поднял на Митридата глаза и твердо отчеканил:
- О, великий царь! Прикажи, чтобы принесли еще одну чашу, вдвое большую этих.
- Зачем? – удивился Митридат.
- Я не хочу, чтобы ты умер прежде, чем разобьешь своих врагов. Уж лучше уйти из жизни мне, по доброй воле, оставаясь невиновным. Я солью в одну большую чашу вино из обеих малых чаш и выпью всё до дна. Это и будет моим выбором, который мне подсказали в эту минуту боги!
В шатре раздались одобрительные возгласы. Все стратеги понимали, что письмо настоящее, и что Луций – предатель, но этот римлянин оказался настоящим мужчиной и нашел достойный ответ, который позволял царю с честью выйти из щекотливой ситуации. Такое умение в придворных кругах ценилось особо.
Да и сам Митридат был удивлен находчивостью человека, который нашел крохотную лазейку там, где никакого выхода не было вообще!
Речь римлянина нежданно успокоила царя. Он велел евнуху унести чаши, а Луцию приказал идти в свою палатку и там ожидать решения своей участи.