— Синьор Витале! — ее лицо мгновенно
стало одухотворенным. — Я готова! Я не оставлю его одного!
— Ах, милая Паола, вы просто снимаете
тяжкий камень с моей души, — я сделал вид, что это сильно меня
тяготило длительное время. И девушка тут же стала заверять, что
станет ему самой близкой и надежной подругой на время моего
отсутствия.
«Ну а где подруга, там, возможно, и
жена, — хмыкнул я про себя, видя ее воодушевление предстоящей
миссией, — теперь нужно подготовить второго к волне обожания,
которая вскоре на него обрушится, а то еще испугается».
— Тогда идемте вниз, — пригласил я
ее, — позавтракаете с нами.
— Конечно, синьор Витале, — она
позволила мне придержать ее за локоть, и мы отправились вниз, после
того как она с помощью девушек привела лицо в относительный
порядок.
Чинно вернувшись и усевшись за стол,
я с улыбкой стал смотреть, как Паола с восторженным лицом мило
улыбается Анри, прося его за ней поухаживать. Что он, конечно,
делал, не понимая, что происходит. Ведь раньше молодая женщина его
если и замечала, то только как священника, не более того.
Когда завтрак был окончен, я отозвал графа в сторону и уже ему
поведал трагичную историю бедной моей знакомой Паолы, которую
бросил муж, взвалив на нее все тяготы и заботы о роде, и которой
просто требуется поддержка доброго христианина в мое отсутствие. К
тому же объяснил ему причины бегства мужа, и к концу рассказа
вторая простодушная душа со слезами на глазах заверяла меня, что,
конечно же, он не оставит мою хорошую знакомую одну, а будет ей
всемерно помогать, пока меня нет в городе. Так что, когда мы
отплывали с синьором Франческо от пристани, я, довольно щурясь на
солнце, словно кот, объевшийся сметаны, смотрел, как мужчина в рясе
священника стоит рядом с девушкой и о чем-то с ней спокойно
разговаривает. Первый, самый тяжелый камушек в отношениях между
этими двумя был мной сегодня сдвинут.
— В такие моменты я тебя боюсь больше
всего, Витале, — тихо сказал Франческо, проследив, куда был
направлен мой взгляд, — что плохого тебе сделали эти два хороших
человека?
— Тьфу на вас, синьор Франческо, — я
даже скривился от подобного предположения, — испортили хорошее
настроение.
— Витале, я, может, покажусь
ворчливым стариком, — нисколько не обиделся он на мои слова, — но
каждый раз, когда в твою голову приходят очередные гениальные идеи,
все кругом заливается кровью, а из трупов можно начинать
строительство небольшого дворца.