«Под умного косит, - почему-то со злостью подумала Анька, рассматривая мужчину. Все ее нехорошие мысли о нем вдребезги разбивались о действительность. Его расслабленная поза, спокойное лицо, его руки… От взгляда на огромные ручищи финна Анька снова почувствовала неясное томление в животе. Вот если б он просто коснулся ее этой ладонью… - Делает вид, что читать умеет, сохатый…»
Она не понимала, почему ищет в симпатичном в общем-то человеке что-то неприятное и отталкивающее. Кроме того, что он очень сдержан и почти обжигающе холоден, у Аньки на финна ничего не было, ни малейшего компромата, а так хотелось найти…
«Да не верю я в добрых и хороших дяденек, которым ну ничего не надо от беззащитных голых девочек! - сурово подумала Анька. - Не верю!»
Финн поднял на нее свои спокойные серые глаза, и Анька почувствовала, что снова млеет от того, с какой силой ее манит заглянуть в них поглубже. С непонятно откуда взявшейся смелостью Анька широко распахнула дверь и прошествовала в спальню. Не долго думая, бухнулась на постель, рядом с финном, который теперь смотрел на нее с некоторым изумлением и интересом. Сердце ее дико колотилось, но не только от горячего душа.
- Давай, - скомандовала Анька, распуская на груди полотенце и тухнущим взором умирающего глядя в потолок.- Насилуй меня. Разочтемся за спасение и разбежимся, как в море корабли.
Теплая огромная ладонь финна накрыла ее руки, остановив и не позволив развязать полотенце, и Анька сама умилилась от того, как они выглядели в его руке - как крохотные ладошки лилипута, маленького человечка. Его огромная рука оказалась на удивление теплой и чуткой, и прикосновение сильных пальцев было осторожным, почти вкрадчивым, словно мужчина боялся ненароком причинить девушке боль.
- Это какая-то новая игра? - так же бесстрастно, не выдавая ни единой лишней эмоции, поинтересовался финн. - Почему «насилуй»? Вчера ты говорила, что предпочитаешь нежно.
- Испанский стыд, - выдохнула Анька, чувствуя, как щеки ее пылают. - Это когда я такое говорила?!
- Когда звала к себе, - ответил финн, внимательно глядя в Анькины страдающие глаза. - Ты просила сделать тебе хорошо и нежно.
- Я звала? И ты не воспользовался? - насмешливо уточнила Анька, впервые насмелившись глянуть в лицо мужчины.
- Я должен был быть уверен, что ты действительно хочешь этого, - ответил мужчина настойчиво. Он словно почувствовал, что язвительная Анька вынуждает его поступить плохо, дурно, пытается вытянуть из его души какую-нибудь гадость, но уступать ей в этом не спешил. - Пользоваться беззащитной девушкой нехорошо.