От миссис Томсон не укрылось, что у Эмбер появилась сердечная
привязанность, и она неустанно повторяла:
— Даже и не мечтай о нем, дочка. Даже и не думай. Он кто? Граф. А ты? Ты у
меня хоть и красавица, но и только. Такие, как виконт Фрайерс, никогда не
женятся на таких, как ты. А в любовницы ему я тебя не отдам.
— Мама, — рыдала Эмбер. — Но ведь мы любим друг друга.
— Любовь любовью, милая, но этому браку не бывать. Да ведь он и предложение
тебе не делал? — мать вопросительно смотрела на Эмбер.
— Нет, но он обязательно сделает, вот увидишь.
— Да его батюшка никогда не позволит сыну жениться на тебе, — фыркнула
мать, — на актрисульке. Нет, милая, и я не позволю. Всю жизнь себе сломаешь.
— Мама, — снова пускалась в слезы Эмбер.
— Лучше уж выйти за простого лавочника, как твой отец, царствие ему
небесное, да жить в чистоте перед богом, а не стыдиться людей и быть графской
любовницей.
Миссис Томсон была непреклонна. А Эмбер — упряма. Нет, любовницей Фредерика
она становиться не собиралась, но знала: если он сделает ей предложение, она не
посмотрит на запреты и предупреждения матери и бросится навстречу своему
счастью.
Так и получилось. Сразу после отгремевшей победы Британского флота при
Трафальгаре взволнованный Фредерик, едва дождавшись окончания спектакля,
ворвался в гримерную к Эмбер и предложил ей сбежать. Он признался, что его
отец, граф Карлайл, был бы против такого мезальянса. Знал он и о том, что мать
Эмбер тоже не позволит дочери связать свою жизнь с ним. А потому он видел
только один выход: сбежать, заключить тайный брак, а уже потом поставить родных
в известность.
— Когда мы уже будем женаты, им ничего не останется, как смириться, —
уговаривал он Эмбер. — Я люблю тебя, моя Джульетта, и жить без тебя не могу, —
целуя ее щеки, ресницы, губы, бесконечно повторял Фредерик. — Люблю тебя, люблю
тебя, люблю.
Эмбер не нужно было время на раздумья — она и сама больше не видела жизни
без своего любимого Фредди.
Той же ночью Эмбер, дождавшись, когда миссис Томсон уснет, выбралась из
дома. На углу ее ждал экипаж, в котором сидел Фредерик. Они помчались, как
думала Эмбер, в Гретна-Грин, почти не отдыхали и меняли лошадей на почтовых
станциях. Остановились на ночлег только один раз в каком-то маленьком гостином
дворе. А когда Эмбер уже собралась было раздеться и лечь спать в отведенных ей
комнатах, ворвался Фредерик и возбужденно выпалил: