Он песню затянет,
И дружно подпевает
В котловане звонкий хор.
Ведь не зря работаем мы тут:
Скоро свет в дома колхозные дадут.
Колхозники, детишки
На поле, за книжкой
Помянут добрым словом
Наш славный институт.
Гимн плотников
Летят во все стороны щепки,
Сверкает на солнце топор.
Ведь в нашей бригаде все цепки,
И каждый в ней на руку скор.
У «шкурников» блещет лопата,
Красиво слетает кора,
Других инструментов не надо —
Лопата, топор и пила.
Немало стволов обтесали.
Немало содрали коры,
Но не было большей печали,
Чем не наточить топоры.
Немало прошло перекуров
С друзьями в далеком лесу,
Но не было большего долга,
Чем выполнить норму свою.
Пускай меня камнем задавит,
Пускай зарублюсь топором,
Но если десятник наш скажет,
Мы снова все это пройдем.
Надежды свои и желанья
На месяц с плотиной связал,
Где встретили нас испытанья,
Где я от изжоги страдал.
Наполненные новыми впечатлениями, все разъехались по домам. Впереди еще месяц каникул. Дома, в Кингисеппе, меня ожидала река Луга, козы и многочисленные хозяйственные дела. Теперь козами занималась сестра матери тетя Маня. Будучи девчонкой, она лишилась одного глаза, и всю оставшуюся жизнь стеклянный глаз поблескивал на ее лице… Весело прошла встреча с одноклассниками в школе. Все делились своими впечатлениями. Быстро пролетел и этот месяц. Уже хотелось скорей увидеть своих новых друзей.
«Климу Ворошилову письмо я написал»
Истек срок маминого запрета на мое поступление в аэроклуб. Приехав в Ленинград после каникул, я сразу же помчалась в аэроклуб. Но здесь меня ждало горькое разочарование. Начальник аэроклуба отказался принять от меня заявление о зачислении в аэроклуб на курсы пилотов. Объяснил, что вообще нежелательно принимать студентов, а, тем более, девушек. Глядя на мое огорченное лицо, он пояснил: «Все вы, девушки, стремитесь попасть в аэроклуб с целью выйти замуж за летчика». Это его пояснение глубоко оскорбило меня. Как я негодовала! Решила бороться и найти управу на этих чиновников.
Я написала письмо председателю Центрального комитета ДОСАВ Н. П. Каманину и 8 сентября 1949 года отправила его.
«Москва, Тушино, ЦК ДОСАВ, гвардии генерал-лейтенанту авиации тов. Каманину.
Уважаемый товарищ Каманин!
Я хочу стать пилотом, но меня не принимают в аэроклуб. С самого раннего детства я мечтала о самостоятельных полетах. Мой отец – полковник медслужбы, профессор, один из основоположников авиационной медицины в нашей стране.