Он повернулся к своим товарищам и что-то сказал по-английски. Те засмеялись. А юноша продолжал бросать отрывистые фразы от которых его друзья хватались за бока.
Пьяный заскрежетал зубами, но ничего не мог возразить – он не понимал ни слова. Тогда, желая уязвить англичанина, бывший студент выложил на стол свой последний козырь – латынь.
– Per risum multum cognoscimus stultum,[7] – высокомерно изрек он.
– Nulla reguila sine exceptione,[8] – тут же отреагировал юноша. – Наш смех имеет причину, но невежество не дает Вам оценить это.
– Вы называете невеждой человека, который учится в Сорбонне? – дрожа от злости, бросил молодой человек.
– Ах, Сорбонна! – англичанин пренебрежительно махнул рукой. – Тогда это ясно. У нас в Королевском коллеже нет глупцов как Вы.
– В Сорбонне тоже! – засмеялись в компании за соседним столом. – Его выгнали.
Англичанин на несколько дюймов вытащил шпагу из ножен и холодно сказал:
– Убирайтесь, любезный, Вы мне надоели.
Бывший студент, бормоча под нос проклятия, счел за лучшее уйти. В раздражении он совсем забыл о деньгах Тардье, которые так и остались лежать рядом с кошельком. Иностранец равнодушно скользнул взглядом по столу, затем по мальчишкам, и, продолжая беседовать со своими друзьями по-английски, проследовал мимо.
Тардье поспешно убрал кошелек и шепнул Ла Феру:
– Нам лучше уйти отсюда, пока еще кто-нибудь не вспомнил о наших деньгах.
Мальчишки выскользнули из трактира и снова оказались на холодной, темной улице. Для начала они как следует огляделись. Улица была пустой. Их недавний обидчик исчез, поспешив на поиски нового пристанища.
– Да, проучили нас на славу, – задумчиво проронил Тардье.
Ла Фер кивнул:
– Это хороший урок и я его запомню.
– Не бродить ночами?
– Никогда не оставаться безоружным. Я буду просить ректора разрешить мне ношение шпаги в коллеже.
– Иначе Вы бросите учебу?
– Да, – твердо ответил Ла Фер. – Или буду учиться там, где смогу чувствовать себя мужчиной.
Тардье неловко улыбнулся:
– Вы уж совсем… Придет время, и… Просто нам не нужно было идти сюда, глупая была затея. Но я же хотел как лучше. Послушайте, а у Вас тут нет знакомых?
Тардье неопределенно махнул рукой в сторону домов, которые теснились между городской стеной и высокой оградой аббатства святой Женевьевы.
– Вы же почти все время живете в Париже, неужели совсем никого?