Вот правда, истина. Но она печальна! Почему? Так должно быть, но не всегда так делается, как должно быть.
Вот эпиграфы. К чему? К правде, о правде? Может быть, это эпиграфы к сочинениям учеников, а может быть, это эпиграфы к моей десятилетней деятельности учителем, а может быть, они относятся ко всей жизни человека на земле?
Человек тот, кто живет как человек; а те, кто живет иначе, это уже не люди, даже если они внешне похожи на людей. Как же быть? Неужели эгоизм неизбежен? Эгоизм неизбежен, как и неизбежна борьба с ним.
Как жить: без него или с ним? Человек мыслит так, как живет, или живет так, как мыслит? Если он мыслит так, как живет, то кто же тогда становится человеком? И как им стать, как жить так, как мыслить?
Эпиграфы, очевидно, надо не только писать, употреблять, но и выполнять.
6. Секрет фирмы, или Как и чему учат учителей.
В училищах экзамены начинаются в марте-апреле. Я принимал экзамены впервые. Сочинение по русской литературе. Когда я собрал сочинения и начал проверять, то растерялся: много ошибок.
– Что же делать? Не меньше трех двоек, – сказал я завучу.
– Шутишь? Не знаешь? – спросил он, улыбаясь и оглядываясь.
– Нет!
– Исправь!
– Как?
– Сам.
– Где?
– В сочинении. Как маленький, ей богу. Секрет фирмы, – он смеялся. Он бывший директор, к нам перешел по переводу.
Когда я думал о нем, я всегда вспоминал урок, который я посетил по собственной инициативе, ради интереса. Ученики поговаривали, что он ест на уроках, спит…
Он очень толст, как я понял сейчас, физические недостатки постепенно заполняют разум, и разум становится похож на свое тело.
Я никогда не видел подобного урока.
Он не говорил, не объяснял, а кричал, при этом не сам, а по учебнику, история в его исполнении была только учебником, а не жизнью; как бы в опровержение этому ученики жили даже на его уроках: несмотря на боязнь, каждый занимался своим делом, впрочем, как и он сам. Он спрашивал, они, дрожа всем телом, вставали, молча, он говорил, что надо было им сказать, они повторяли, и он ставил четверки, пятерки, они садились, чтобы забыть, чтобы заниматься каждому своим делом…
Ведь история, которую он преподавал, не имела и не хотела иметь с «тупицами, невежами» ни малейшего дела.
Я слушаю, и вдруг мне становится страшно, я почувствовал себя учеником, мне показалось, что он меня сейчас спросит, а я ничего не понял и ничего не могу ответить и получу лишь «тупицу», в лучшем случае – «невежу», и ничего не смогу вразумительно произнести, как когда-то, когда я был сам учеником и слушал подобные уроки.