– В магазине, – ответила зло.
– Разве продукты с синтетическими добавками не запрещено продавать населению?
– Может, и запрещено, – она вскинула голову, и их взгляды столкнулись. – Только хорошая еда не всем по карману! Те, у кого нет страховки, ютятся в кварталах для бедных, похожих на этот. Тут свои магазины. Разве вы не знали, нувэр Куратор?
Ни слова не говоря, Стикс шагнул к потертому холодильнику, рывком открыл дверцу и уставился на полупустые полки. Взгляд элохима скользнул по начатой упаковке с замороженными котлетами, по лотку, в котором сиротливо торчали три последних яйца, по красной бутылке с томатным соусом, по ядовито-желтому пакетику с майонезом…
И по мере того, как взгляд переходил с одного предмета на другой, лицо элохима мрачнело.
– Ты это ешь? – не глядя на Айну, спросил Стикс жестким тоном.
– Да! И с большим удовольствием!
Ну чего он к ней прицепился? Полез проверять холодильник? И выгнать его нельзя!
Она не сдержалась, скрипнула зубами. И он, похоже, услышал.
Оставил холодильник в покое, посмотрел на нее. По его лицу невозможно было догадаться, о чем он думает.
– Ты травишь себя, – произнес после минутного молчания.
– Вам-то какое дело? Хочу – и травлю!
– Дерзишь?
Теперь он разглядывал ее с интересом. Но это был не тот интерес, который она хотела бы видеть в его глазах.
– Ты храбрая, Айна, – вынес вердикт, – но глупая. Только и делаешь, что пытаешься меня оттолкнуть.
– Надо же, какой вы догадливый, – проворчала в ответ.
– А вот ты, похоже, не очень.
Стикс усмехнулся. Колко и холодно.
У Айны по спине пополз холодок, захотелось поежиться. Но она осталась сидеть с выпрямленной спиной, только щеки вдруг запылали, а пальцы с такой силой сжали чашку, что побелели костяшки.
– Вы ничего обо мне не знаете, – произнесла она, тщетно пытаясь сохранить спокойствие. – Уходите. Пожалуйста.
Но вместо того, чтобы покинуть дом, незваный гость подошел ближе и встал у нее за спиной. Потом нагнулся, лишая добычу возможности сбежать, уперся ладонями в стол по обе стороны от притихшей Айны и вкрадчиво мурлыкнул ей в висок:
– Я уже говорил, что ты глупая?
На этот раз он не скрывал, что потешается над ней. Она не видела его лица, но почувствовала дыхание, скользнувшее вдоль виска и щеки. Горячее мужское дыхание, от которого внутри все завязалось узлом.