Сам полковник Павел Петрович Привалов - грузный мужчина с
мощными предплечьями и квадратными лицом - не посчитал ниже своего
достоинства подойти ко мне и пожать руку:
- Не ожидал, не ожидал... Я твои статьи постоянно читаю, и думал
- ты в основном по архивам сидишь, или там у музыкантов интервью
берешь. А тут - орел! Если еще чего накопаешь вон, связывайся с
Соломиным. Сработаемся!
Я тут же обнаглел и сунулся с темой про большой и красивый
материал, на разворот, подав всё в ярких красках: мол, напишу о
героизме милиционеров, небезразличии простых советских людей,
охране природы и взаимодействии с БООР и егерской службой. И
попросил пару слов для комментария. Если сам Привалов в статье
отметится - у шефа варианта другого не будет как в печать ее
дать.
- Хрен с тобой, делай! Можно будет еще и профилактику
правонарушений сюда приплести, мол - неотвратимость наказания...
Только принесешь лично мне на согласование! - тут же добавил ложку
дегтя главный районный милиционер.
Но в общем и целом - я трясся на переднем сидении
стельмаховского козлика с чувством глубокого морального
удовлетворения. И даже совсем не расстроился, когда, останавливая
машину у крыльца домика, Ян Генрикович воодушевляюще улыбнулся и
сказал:
- Сейчас поужинаем, примем по сто грамм чего там ты в Крапивне
надыбал, и спать! Слышите, хлопцы? Никаких посиделок ночных! Завтра
подъем в пять утра!
Дождавшись таки от меня вопросительного взгляда, старший егерь
глянул на меня своими синими сияющими глазами настоящего фанатика
природы и заявил:
- Мы ведь должны написать статью про оленей, верно?
И про оленей напишем, какие проблемы?
***
Мы умудрились до семи утра отснять оленей, я дочирикал в
блокноте заметки для материалов о БООРовцах, с зеленой тоской
вспоминая смартфон, который облегчал работу журналиста на триста
процентов. Да и за обычный диктофон с мини-кассетами я бы многое
отдал - например, постоянно лезущие в глаза Герины волосы, которые
бесили и раздражали. Решил точно - раздобуду диктофон и
постригусь.
В полвосьмого козлик Стельмаха уже въезжал в Дубровицу со
стороны строящейся новой районной больницы. За окнами мелькали
бесконечные домики частного сектора, редкие магазины и заспанные
прохожие с насупленными лицами. Я боялся представить, на что была
похожа моя физиономия: совершенно дикие последние три дня не могли
на ней не отразиться.