Пусть эта новая земля была мрачной и враждебной, голой и пустынной, с одиноким трактиром «Ямайка», отданным на милость всех стихий; все-таки здешний воздух бодрил Мэри, пробуждая в ней жажду приключений. Щеки у нее разгорелись, глаза заблестели. Ветер растрепал ей волосы, бросил пряди на лицо. Мэри глубоко вдыхала этот опьяняющий воздух, наполняя им легкие большими глотками, и он был слаще, чем глоток хорошего сидра. Она подбежала к поилке для лошадей и подставила руки под струю воды. Вода была чистая, прозрачная и холодная как лед. Мэри отпила немного. Никогда еще она не пила такой необычной воды – горьковатой, с привкусом торфа, будто растворившей дым от кухонного очага.
Эта вода утоляла жажду и успокаивала душу.
Мэри почувствовала себя сильной и храброй. Она вернулась в дом, к тете Пейшенс, надеясь, что ее ожидает обед. Мэри с аппетитом приступила к тушеной баранине с репой, и, когда утолила наконец голод в первый раз за двадцать четыре часа, мужество вернулось к ней. Теперь она была готова расспросить тетушку, не опасаясь за последствия.
– Тетя Пейшенс, – начала Мэри, – почему дядя стал хозяином трактира «Ямайка»?
Неожиданная атака в лоб застала тетю врасплох. Она молча уставилась на Мэри, потом багрово покраснела, и губы у нее задергались.
– Ну как же, – залепетала она, – здесь… здесь такое бойкое место, у самой дороги. Ты же сама видишь… Тут проходит главная дорога с юга. Два раза в неделю проезжают дилижансы. Они идут из Труро, через Бодмин и дальше, в Лонстон. Ты вчера приехала на таком. На дороге всегда много людей. Путешественники, богатые джентльмены, иногда моряки из Фалмута…
– Да, тетя Пейшенс, но почему они не заглядывают в «Ямайку»?
– Заглядывают! Они часто заходят в бар выпить. У нас здесь хорошая клиентура.
– Зачем ты это говоришь, когда общая гостиная стоит пустая, а в комнатах для гостей хранится какой-то хлам, пригодный только для мышей и крыс? Я сама видела. Я раньше бывала в трактирах, не таких больших, как этот. У нас в деревне был трактир. Его хозяин дружил с нами. Мы с мамой часто пили чай в общей гостиной. Наверху у них было всего две комнаты, но эти комнаты были очень уютные, удобно обставленные для проезжающих.
Тетя несколько минут молчала, дергая ртом и ломая пальцы.
– Дядя Джосс не любит, чтобы у нас оставались на ночь, – сказала она наконец. – Он говорит: мало ли какой человек попадется. Место здесь пустынное, нас всех могли бы зарезать в собственных постелях. На большой дороге всякое случается.