Не совсем приятным моментом мусульманского праздника поначалу показался дружный десант турецких семей, заполонивших отель. Повсюду зазвучала турецкая речь, что после прежних дней отдыха непривычно резало слух. Понаехали тут!
В действительности всё обернулось совсем неплохо. Турки вели себя степенно и чинно, не доставляя никому особых проблем. Потом мы узнали, что на время праздника билеты на самолёт продаются с большим дисконтом, и прилететь в Анталью на море, например, из центральной части страны стоит не больше тридцати долларов. Отдых вполне доступный студентам, не говоря уже о семейных парах с детьми. С такой семьёй мы и познакомились утром возле бара за чашкой кофе.
Она русская, Соня. Улыбчивая, необъятных размеров, похожая на добрую тётушку из российской глубинки. С той лишь разницей, что, кроме русского, Соня бегло щебечет и по-турецки, и по-английски. Он турок, Ильяз. Среднего роста, подтянутый, мускулистый. Голова лысая и блестящая, как бильярдный шар. Приехали на выходные отметить праздник.
Разговорившись, узнали, что за плечами Ильяза в недавнем прошлом военная служба в Европе. Не знаю, в каких войсках, но, судя по рельефной мускулатуре, служил он точно не в писарях. Рядом с Ильязом коляска, на руках – вертлявый малыш. Сынишке около года, он активно познаёт мир, просится вниз и, зацепившись за папины руки, пробует ходить.
Соня, истосковавшись по общению на родном языке, болтает без остановки. Рассказывает о том, что женаты с Ильязом четыре года, что недавно купили дом и о том, как трудно в последнее время с работой в Турции. Человек не из местных, то есть она, русская, практически не имеет шансов найти что-нибудь стоящее, разве что может получить должность в туристическом бизнесе, встречать-обихаживать земляков. Но это ненормированный рабочий день, что для неё, молодой мамы, категорически не подходит. Ильяз, пока мы разговаривали, гулял с ребёнком и только изредка, присаживаясь за столик, вникал в разговор.
Хороший папа, правильный муж – всё понимает, предоставляет жене возможность потрындеть на родном языке. Что и говорить, молодец, но в целом ничего удивительного. Так думал я до момента, пока Ильяз не стал менять ребёнку обоссанный памперс, а Соня даже не дёрнулась встать и помочь. Она лишь с безразличием посмотрела на мужа и отвернулась, продолжая беседу. Я обалдел, понимая, как рушатся стереотипы, навязанные моему сознанию телевидением, литературой и бог ещё знает чем, по части властных турецких мужчин и покорных турчанок. Лена также удивлённо вскинула брови. Более того, она, проведя весь следующий день на пляже в окружении турецких семей, пришла к ещё более категоричному выводу – в Турции детьми занимаются только мужчины! И что таких мужиков в России не найти днём с огнём! Турецкие папы являли собой образчик отцовской заботы: везде таскали детей за собой, купали отпрысков в море, терпеливо строили вместе с ними на берегу замки из камушков, в то время как их благоверные сидели поодаль под зонтиками, попивали прохладительные напитки и сплетничали! Можно, конечно, найти какие-то возражения. Предположить, например, что в этих четырёх-пяти семьях мужья освободили супружниц от привычных забот исключительно по оказии праздника и только на несколько дней, но… В душе я, конечно, понимал, что такие отговорки слабоваты.