Но самый свободолюбивый и беспокойный элемент этого народа ни за что не хотел покориться Москве. Массовые переселения ушкуйников в другие земли были вызваны и другими подобными историческими событиями конца ХV века (разгром и присоединение к Москве Новгородских, Тверских, Вятских земель). Переселенцы из Новгородских земель двинулись как на крайний север (Поморье), так и на далёкий юг ранее разведанными путями. После разгрома Хлынова часть его граждан ушла на Северную Двину и Каму. Ушедшие вверх по Каме новгородцы-ушкуйники основали город Елабугу среди покорённых ими вотяков.
Множество этих удальцов со своими жёнами и детьми на судах спустилось вниз по Вятке и Волге и укрылось в малодоступном и диком краю. Здесь они могли поселиться только в таком месте, где бы могли добывать средства к существованию, то есть иметь торговые сношения, запасы хлеба и огнестрельные снаряды. Ниже нынешнего Камышина до Астрахани кочевала Золотая Орда. Пространство, занимаемое впоследствии Камышином, было самое удобное и безопасное. Здесь и появились первые становища хлыновских ушкуйников. Торговые караваны давали случай этой вольнице приобретать «зипуны», а пограничные городки враждебных Москве рязанцев служили местом сбыта добычи, в обмен на которую можно было получать хлеб и порох.
Иван III, зная предприимчивый характер этой удалой вольницы, поселившейся за пределами его владений, зорко следил за движениями этой горсти людей, не пожелавших ему подчиниться. И Иван III не ошибся, придавая в своих политических соображениях большое значение новому, поселившемуся на границах Рязанской области враждебному ему элементу.
В той же первой половине XVI столетия укрывшаяся на Волге удалая вольница – бывшие хлыновские ушкуйники – перешла волоком на Иловлю и Тишанку, впадающие в Дон, а потом, при движении в низовья Дона с Днепра азовского, запорожского и северского казачества, вместе с ним смешавшись, расселилась вплоть до Азака. Некоторые донские казаки выводят свой род именно от этих вятских ушкуйников-хлынов. Как обычно в таких ситуациях, в жёны беглые хлыновцы-вятичи брали дочерей местных степняков, отчего их потомки заметно потемнели, но сохранили христианскую веру и привычку к передвижению по рекам, которая была у их отцов и дедов.
Черкасы запорожские и киевские, казаки белгородские и севрюки, а в особенности старые казаки-азакцы, проводившие целые века в битвах с неверными, не отличались культурностью и домовитостью, между тем новгородцы считались лучшими плотниками на всём пространстве тогдашней России. Новгородцы считались мастерами при возведении церковных деревянных построек как в северных областях, так и по Дону. План и фасад этих построек был свой, особенный, древнеславянский, ничего общего с византийским стилем не имеющий. Они-то, выходцы из Новгорода, первые и стали строить укреплённые городки на всём протяжении среднего и нижнего Дона – Раздоры Верхние и Нижние, при устьях Маныча и в других местах. К ним скоро прикошевали другие казацкие общины с Днепра, верховьев Северского Донца, рязанских украин, а потом казаки азакские, самые бедные и бездомовные, образовав на окраинах казачьих городков присёлки – хазовки.