Нет, не буду подглядывать, – а что же потом? – и, отвернувшись, в одиночестве домыслю такое: наверное, возвратилась Бланка потому, что её обрусевшая душа неизлечимо заразилась нашим русским вглядыванием, всматриванием, прозреванием явлений и даже вещей: а что там… как там, если – дальше, глубже?.. и для чего?.. да и зачем, наконец?
Кстати, а зачем?
И скучно ей стало бродить среди махровых цветов по вымощенным тропинкам со стрижеными деревьями. И захотелось вырваться из той, красивой клетки, чтобы обрести…
Но что, что обрести?
…Платочком махну, но уйти не смогу
Из этой проклятой и радостной клетки.
О! Как раз и кода для моего рассказа, – строки поэта со странным псевдонимом «Положение Обязывает», только что выкраденные с лит. сайта.
Иногда с одного взгляда и слова чувствуешь: этот человек тебя поймёт!
И ехали-то с ней в полупустом купе всего несколько часов, но, как это нередко бывает, кратковременность встречи побудила её к откровенности, – ведь скоро расстанемся, так почему бы не сбросить на «временщика» то, что просится быть исторгнутым.
…Кстати, ты же писатель, «инженер человеческих душ», сталкер непознанного, вот и «освети фонариком» уголки моего сознания, подскажи ответ на вопрос, не дающий покоя всю жизнь: все ли семена, кем-то брошенные в наши души, прорастают?
А вот я о чём. У меня нет подруг. И как ты думаешь, почему?
Не знаешь. Лишь предположить можешь. Вот и я… И в подтверждение своего резона расскажу тебе вот что. В юности подруг у меня было столько, что даже уставала от них. Помню некрасивую молчаливую Тоню, сразу после окончания школы уехавшую к своей тётке в Саратов, белобрысую хохотушку Леру, которая тоже навсегда уехала в Новгород, толстушку Аллу и взгляд её серых глаз исподлобья с неожиданным смешком на губах, тихую, с большими голубыми глазами Любу… потом вышла она за офицера, уехала в Воронеж, а через год вернулась с сыном на руках и поселилась у матери. Так что лет с двадцати осталась я одна.
Да нет, были, были подруги и потом, когда училась в Университете, работала в газете, но… Все они существовали для меня… как бы рядом. И потому «рядом», что близко не подпускала… словно сторонилась.
Ну, хорошо, помогу тебе своим «фонариком осветить» свой резон, и расскажу о подруге детства. Жила она от нас за два квартала, но приходила прямо с утра и уже не расставались до темна. Помню, как затеяли с ней в театр играть и сшили несколько кукол, выучили сказку, потом натягивали перед детишками простыню и из-за неё показывали спектакли…