- Поспи, нам еще
целый час ехать, не меньше, - тихо сказал он.
И Юлька покорно
прильнула к нему, успев про себя отметить, что его объятия уже можно смело
считать «своим законным местом».
Дачный поселок
с полностью оправдывающим себя названием Глушино встречал гостей ярким солнцем
и легким ветерком. Пока еще кипит здесь жизнь, носится с визгом детвора,
подобно шаловливым котятам бросаясь под ноги прохожих… Зимой все вымрет.
Могильная тишина накроет деревянные домики, заставив спать до самой весны.
Антон знает, каково это – каждый день слышать эту тишину, каждый день видеть
замерший пейзаж… Свою первую зиму на улице он провел здесь.
Но пока
август, поселок дышит жизнью. Два ненужных этому миру человека шли по песчаной
тропинке, уворачивались от скачущей детворы и пытались разглядеть в открывшейся
их взору деревенской красоте хотя бы ближайшее свое будущее. Почему-то
верилось, что будущее будет лучше настоящего. Здесь текла иная жизнь. Здесь
пахло детством – легким, беззаботным, всегда солнечным при любой погоде за
окном. Наверно, потому что только в детстве можно смотреть на мир не глазами, а
самой душой – чистой, невинной, не тронутой бренными проблемами взрослого мира.
Пока они шли, Антон
то и дело украдкой поглядывал на свою спутницу и пытался угадать ее мысли. Эта
девушка его удивляла. Несмотря на кажущуюся хрупкость, беззащитность, был в ней
какой-то стерженек, не дающий отчаяться ни ей, ни ему. Любопытным взглядом ребенка
смотрит она на мир – сегодня плачет, напуганная враждебностью этого мира, а
завтра, глядишь, уже улыбается, смирившаяся и покорная. За всю дорогу она так
ни разу и не спросила, куда же он ведет ее. Неужели доверие этого молодого
создания к нему, бродяге, абсолютно постороннему мужчине с туманным прошлым,
так велико?
А Юлька, не
замечая его взглядов, брела по пыльной тропинке и вспоминала детство, дачу,
любимую бабушку и ее бесподобные пироги. Пока была маленькой, каждое лето
родители отправляли ее в такую же окутанную золотым солнцем глушь где-то под
Питером. Тогда эти трехмесячные поездки казались ей пыткой, наказанием… Глупая.
Не понимала она тогда своего счастья, а сейчас бы все отдала, чтоб хоть на минуточку
вернуться туда, в детство! Обнять бабушку, так вкусно пахнущую свежим молочком
и выпечкой, припасть к ее покрытым морщинками рукам… Но осталось все в далеком
прошлом и почти забылось, да вот сейчас вдруг заскреблось на сердце.