Юлька покорно
шла за Антоном, гадая, что же он задумал. А он молча вывел ее из дома, но
направился не к калитке, а в самый дальний уголок их владений. Дорожка,
вымощенная битым камнем, постепенно сужалась, а когда они завернули за баню, и
вовсе превратилась в узенькую тропинку, ведя к еще одной деревянной калитке.
Дальше начинался лес. Хоть глаза коли – ничего не видно… Юльке стало жутковато,
но Антон уверено вел ее вглубь, в самую тьму. Жизнь ее на этот лес похожа
стала, и впору сойти с ума, но только ладонь его, как прежде, ведет куда-то,
грея надеждой. А потом деревья поредели, тьма рассеялась и впереди,
посеребренная лунным светом, показалась вода.
- Смотри! –
наконец сказал Антон, когда они вышли на небольшую поляну.
А посмотреть
действительно было на что: поляна буквально светилась от белоснежных ромашек,
отражающих лунный свет – пушистым ковром, чуть качая головками, спускались они
к небольшой речушке. Юлька сделала пару шагов вперед и остановилась.
- Здесь так
красиво… - еле слышно, но восторженно прошептала она.
- Я знал, что
тебе понравится.
Антон подошел
сзади и легонько Юльку приобнял. А ведь он рвался из дома, чтоб ночной воздух
развеял те глупости, что лезли в голову. Чтоб девчонку проветрить, себя
остудить. Только не помогло. Опять он рядом с ней, опять обнимает, а она не
предпринимает ни одной попытки его остановить – поддалась его объятиям, на
грудь ему откинулась и накрыла ладошками его горячие руки, будто моля: «Не
отпускай…» Едва ощутимо коснулись ее виска его губы, и время остановилось,
природа замерла… Молчала ночная птица, и речка не журчала, а ветер не играл с
листвой деревьев, будто боясь помешать парочке, застывшей на берегу.
Первой эту
тишину не выдержала Юлька. Чуть высвободившись из объятий, она повернулась к
Антону лицом. Глаза его блестели, смотрели на нее внимательно, с тоской и, в то
же время, с какой-то надеждой. И не знает она, каким усилием воли сейчас
приходится ему сдерживаться, чтоб одним до пошлости привычным движением не
припасть к чуть подрагивающим ее губам – в прошлой жизни он так и сделал бы,
как делал всякий раз, едва мало-мальски смазливая девичья мордашка имела
несчастье оказаться на его пути. Он не помнил ни лиц их, ни имен… Ему это было
не нужно.
Но с Юлькой что-то
пошло не так. То ли он поумнел за время своего бродяжничества, то ли девушка
была не из числа тех, кто годится исключительно на любовь, исчезающую вместе с
первыми проблесками рассвета, но так или иначе, смотрел он сейчас на свою
зеленоглазку и понимал одно: с ней так нельзя. Не имеет он права поступать с
ней так же, как поступал с другими. Не для того он выжил, не для того встретил
ее на своем пути. И, тем не менее, этому доверчивому созданию удалось разбудить
в нем заснувшую тоску, и теперь его изголодавшаяся по женской ласке мужская
сущность требовала свое. Борясь с самим собой, Антон отвернулся и посмотрел на
речку – холодная вода, казалось, была спасением.