Антон вдруг
остановился и резко отошел от Юльки. Отвернулся…
- Оденься, -
прохрипел он осипшим голосом.
Юлька замерла,
а потом, посчитав, что ее отвергли, молча подняла с травы платье и стала
одеваться. Руки ее задрожали, в глазах заблестели слезы: никому она не нужна.
Даже ему. Жалела очень, что не дала ему лечь спать – сейчас бы не было так
больно и обидно.
Услышав всхлип
за спиной, Антон обернулся – Юлька не смотрела на него, но он видел, как
заблестела мокрая дорожка на ее щеке. Всего два шага, и пальцы его впились в
бледную кожу ее плеч, встряхнули:
- Юля!
- Я совсем не
нравлюсь тебе, да? – еле слышно спросила она, отводя взгляд в сторону. – Я не в
твоем вкусе?
- Да что ж ты
глупенькая у меня такая! – Антон прижал Юльку к себе, и, как ни странно,
распалившаяся плоть тут же успокоилась – лишь покой и тишина обволакивали
прижавшуюся друг к дружке парочку. – Слишком нравишься, но не время сейчас,
Юленька. Остановиться нам надо – и так проблем хватает. И не хочу я, чтобы все
так пошло у нас было… Не хочу, чтобы, глядя на меня, ты думала о том, что
отдалась какому-то бомжу.
- Я же просила
тебя не говорить так!
- Какая
разница, как это называется? Юленька, давай оставим все как есть до лучших
времен.
- А если они
никогда не наступят?
- Ну что ты
говоришь такое? Обязательно наступят! Я обещаю тебе, все будет хорошо. Нам бы
только зиму пережить, а потом мы что-нибудь обязательно придумаем. Я вытащу
нас, Юль – клянусь тебе, я сделаю для этого все. Ты мне веришь?
Верит – кому ж
еще верить, если не ему. Она заснет под утро на его груди. Он же, лежа на
траве, среди белоснежных ромашек, будет еще долго всматриваться в звездное
небо, прося благословения. Если бы только ему дали шанс, он никогда б не
повторил ошибок прошлого! Для нее одной, прильнувшей к нему в эту минуту, он
жил бы…
Последний день
августа они встретят здесь, любуясь нетронутой цивилизацией природой. Они были
счастливы. Такое вот простое, незатейливое бродяжье счастье – проснуться в
объятиях заботливых рук, улыбнуться солнцу и пушистым облакам, услышать шелест
пока еще нетронутой осенью листвы и вдруг понять, что жизнь не закончена. Что,
не имея за душой ни гроша, они все же умудрились стать гораздо богаче себя прежних.
Они нашли друг друга, а когда вот так держишься за руки, уже не страшно. Антон
осторожно перебирал тонкие Юлькины пальчики, а потом вдруг поднес их к губам, с
которых так и не сорвалось признание, пока еще пугающее, но все отчетливее и
отчетливее проступающее в его сознании.