– Нет, а что? – ответил Юра и вытащил кастет из кармана.
– Тебя как зовут? – смело спросил у него Федор.
Юра оглянул своих товарищей, он не ожидал такой прыти от Федора, но затем, сложив губы в трубочку, произнес:
– Юран. А тебя?
– Федор, а моего друга – Артур.
– С твоим другом мы знакомы.
– У меня к вам деловое предложение, – так же смело выговорил Федор.
– Хочешь сказать… – начал говорить задира.
Он не успел договорить, Юра отвесил ему увесистую оплеуху.
– Ты что?! – завопил задира, схватившись рукой за висок.
В меня вселилось удовлетворение – я был отомщен.
– За пятьдесят рублей вы поднимете меня на пятый этаж, потом, если хотите заработать еще пятьдесят рублей, опустите обратно.
– Сто рублей?! – призадумался Юра, спрятав кастет обратно в карман.
– Еще чего, я его не потащу! – заартачился прыщавый. – Я что тебе, служанка?
Шайка гопников засмеялась.
– Потащат другие, – ответил Юра и оглядел троицу, которая пленила меня у магазина.
Он приказал им взять на руки коляску Федора. Никто не ослушался, они молча подошли к нему, дружно взяли на руки, понесли по лестнице, а Юра и я пошли за ними. Федор напоминал мне царя, которого несут слуги в паланкине, а Юра – верного оруженосца. Они доставили его по назначению, и Федор отдал первую обещанную часть суммы.
– Если что, мы внизу, – отчитался верный оруженосец. Прислуга поспешно удалилась.
Мы стояли перед дверью в коридорный пролет. Я толкнул ее, она отворилась. Немного растерялись, когда увидели красную крышку гроба. Осторожно, оглядываясь на нее, прошли мимо. Подошли к двери квартиры. Кругом тишина, только жужжание мух, блуждающих по сырым простенкам межлестничных пролетов.
Мы долго не решались постучаться, но вдруг открылась соседская дверь – нас передернуло – и оттуда вышла пожилая угрюмая женщина.
– Мы к Надежде Васильевне, – выговорил Федор.
– Заходите, она в гостиной… не бойтесь, там никого нет.
Я толкнул коляску Федора, но Федор не желал идти первым:
– Иди ты.
Я не слушал его, вцепился железной хваткой в рукоятки коляски и медленно катил ее в направлении гостиной. Чувствовал, как в теле Федора растет напряжение, сжимается невидимая пружина – оно стало непомерно грузным, тяжелым. Прошли прихожую, увидели краешек гроба, напряжение немного спало. Мы примостились рядом, сидели тихо. Соседка отметила, что за сегодняшний день мы – первые посетители. Больше никого. Надежда Васильевна была окутана в белый саван, поверх которого по центру тела было накинуто серо-зеленое покрывало. Соседка предложила открыть лицо. Мы промолчали на ее предложение. Она подошла к изголовью и приоткрыла краешек савана.