От тревожности в сказке я нервничала и
бежала к окну при каждой возможности. Знала, что бесполезно, что открывается
сказка редко, что… И всё равно вновь и вновь дышала на стекло или ставила на
подоконник чашку с горячей водой и проводила пальцами по запотевшему участку.
Однажды окошко открылось в маленьком
карманном зеркальце. Случайно. Подышала я на него просто, чтобы протереть.
Принцесса сидела на покрывале, расстеленном посреди зелёной лужайки, чудо-птиц
привычно устроился на её плече, Принц лежал, закинув руки за голову, и смотрел
в небо… А из-за деревьев медленно выплывало что-то жуткое, безликое, похожее на
искажённую тень человека. И оно ползло к ним. От страха я закричала, зажала
сама себе рот, чтобы никто не услышал, но было поздно, в комнату прибежал отец.
Я ещё успела увидеть напоследок яркую вспышку, залившую весь зеркальный круг, и
сказка закрылась.
Родители спорили в кухне, кого лучше
завести, кота или
мышеловку, чтобы изловить несуществующую мышь, напугавшую меня, Настёна гремела игрушечным барабаном, а я, захлёбываясь сбивчивым
шёпотом, пересказывала Дюше увиденное.
– Дюш,
Дюшенька, что теперь будет?
– В лоб
дам, – уверенно пообещал он.
– Кому?
– неординарность ответа меня поразила.
– Тебе,
за «Дюшеньку». Даш, на мышь зачем наговорила? Ты их никогда не боялась.
–
Дюша!!! Я тебе такое… А ты про мышь! Ты мне не веришь?
– Верю.
А ты своему принцу нет. Пакость на тень похожа, так? И что-то вспыхнуло, так?
Значит, принц его победил.
– Дю-у-уш?
–
Да-а-аш, – растягивание имени он терпеть не мог, так же, как и все
уменьшительно-ласкательные варианты, обязательно передразнивал в ответ и
добавлял какую-нибудь колкость, но в этот раз смилостивился, ограничился первой
частью. – Вспыхнуть может только огонь, а все тени огня боятся. Что тут
непонятного?
– Сразу
мог сказать? Без мышей?
– Не-а,
это психология, нужно отвлечь, чтобы успокоить.
–
Дю-у-ушенька, – отомстила я за психологию.
– А в
лоб? – напомнил он.
– Не-а,
ты девочек не бьёшь. Дюш, ты, правда, думаешь, что Принц эту тень победил?
–
Уверен.
При всей авторитетности Дюшиного мнения, моя
уверенность такой непоколебимой не была. Тревога, страх, волнение никуда не
делись, лишь притворились притихшими, грызли меня изнутри и гнали на подоконник.
Сказка не открывалась. Ни разу за три дня.
Срок был небольшой, она могла и дольше не открываться, но…