Обнаружив на задних рядах книжного шкафа
«взрослые» книги с знойными красотками в объятиях кавалеров, я решила, что
наткнулась на кладезь полезнейших знаний о правилах поведения влюблённых. Ой,
какое же жестокое разочарование меня постигло! Бурные переживания и страдания в
них были какими-то искусственными и совершенно не трогали, а большинство
рекомендаций оказалось полной ерундой, абсолютно не подходящей ни Принцу, ни
мне.
Вот зачем, спрашивается, он должен
становиться на одно колено? Объяснение шестнадцатилетней сестры одноклассницы,
что это «Ах, как романтично!», было проверено экспериментально и подтверждения
не получило. Дюша отчитался, что стоять так неудобно, а я никакой романтики в
неудобной позе не разглядела. Потом её не разглядел Дюша в закатывании глаз и
заламывании рук, что полагалось делать прекрасной даме. Наверное, прекрасности
у меня недоставало, потому что всё остальное выполнялось старательно и в
точности с описанием. Даже вздохи, классифицированные им, как сопение медведицы
в спячке.
Задаривание её, не медведицы, конечно, дамы,
цветами и драгоценностями мы проверять не стали. Сорванные цветы нам обоим не
нравились, от вида увядающих в вазах букетов становилось грустно, родительские
разъяснения, что цветы для того и созданы, в наше видение мира не вписывались.
А вопрос драгоценностей отпал сам собой по причине их отсутствия. Можно было бы
позаимствовать на время опыта какие-нибудь бусы или колечки у матери, но мы
заранее сомневались, что такой «подарок» способен вызвать какие-то чувства.
Единственное, что не выглядело полной бессмыслицей – танцы. В теории. На
практике выяснилось, что сопящая медведица проснулась и оттоптала Дюше все
ноги.
В общем, красотки отправились на прежнее
место, а я вернулась к приключениям и фантастике, здесь мне было хорошо, им я
верила, и они мне подходили. Их герои на колени не опускались, а за своих дам
дрались на дуэлях, плыли на край света, летели к далёким звёздам. Сами дамы не
вздыхали и рук не заламывали, если только совсем изредка, они сбегали из дома,
пускались в авантюры, ждали корабли и просто ждали. И мне с ними было легче
ждать, когда снова откроется окошко в мою сказку.
А в сказке, вдруг, поселилась тревога. В чём
она, я не понимала, просто чувствовала, что происходит что-то нехорошее. Не с
Принцем и Принцессой, они оставались такими же, вокруг них, словно где-то рядом
притаилось нечто недоброе, чужое. И чудо-птиц стал появляться реже. Хотя нет,
появлялся он так же, но Принц что-то говорил, и птиц тут же исчезал. Как я
жалела, что только вижу и ничего не слышу! Ведь всё могло бы стать понятней…