– Вообще, мегаотлично, что ты выбрал работу с НИИ! –
разглагольствовал Димон, пока мы ехали по городским улицам. –
Подставы тут никакой нет, зачем мне тебе врать? Я же просто помогаю
сокурснику, вот и все... Подобные эксперименты постоянно проводятся
на добровольцах, и никто не пострадал. Зато желающих знаешь
сколько? Не все знают об этих научных программах, а то отбою не
было бы...
– А что за эксперименты-то? – тоскливо спросил я, не особо
надеясь на ответ.
– Что-то связанное с деятельностью мозга. Положат тебя на
кушетку, нацепят электроды, будешь лежать и визуализировать. А комп
запишет активность коры больших полушарий. Или лимбической системы.
Не знаю. Что-то типа того. Час в день полежишь, остальное время
делай, что хочешь.
– Им нужна деятельность мозга только тех людей, кто видит
картинку?
– Да. А то я сам бы...
Димон помрачнел, и я расслабился. Поверил ему полностью. До
этого что-то в глубине бессознательного все-таки ворчало
подозрительно, рисовало ужасы. Что запрут меня в лаборатории,
впрыснут какое-нибудь экспериментальное лекарство, от которого
волосы выпадут, зато рога вырастут...
Нет, ничего подобного. Просто здесь халява, о которой знают лишь
избранные. Так уж устроен мир. О том, как словить реальную халяву,
знают немногие. Остальные пашут и вообще в халяву не верят. Мне
чертовски повезло, что я попал в число этих немногих знающих
счастливчиков.
Мы подъехали к пятиэтажному, сравнительно новому зданию. Вокруг
здания зеленел аккуратный садик с аллеями, от тротуара его
отгораживал чугунный кованый забор с матовыми шарами фонарей.
Вывеска у ворот гласила: “Научно-исследовательский институт
нейрофизиологии имени И. П. Павлова”.
Я хмыкнул. Встречайте, привезли еще одну собачку для
экспериментов. Опыт простой: добровольцу показывают денежку, и у
того выделяются гормоны счастья. Попутно бьют током. Через
несколько дней денежку показывать перестанут, просто током побьют,
зато гормоны счастья продолжат исправно выделяться...
Димон уверенно прошел по аллее к входной двери, небрежно показал
охраннику какой-то документ, и тот безмолвно нас пропустил. Как
только мы прошли турникет и рамку, он взялся за трубку служебного
телефона.
В вестибюле народу было немного. Туда-сюда шныряли барышни в
офисном прикиде, у которых на лбу написано, что они трудятся в
бухгалтерии. Видимо, на первом этаже располагалась администрация с
ее вечной суетливой беготней и пустопорожним перекладыванием
бумажек.