– За нас! – крикнул Валентин и сделал пару глотков.
Спутница легионера к вину не притронулась.
«Хвала богам! Она не пьёт!» – радостно подумал Валентин.
– Святой отец… – начал говорить Квинт.
– Я прошу простить меня, принцип, но я не понимаю, почему ты называешь меня святым отцом… Я – лекарь, я пользуюсь травяными растворами, дабы подавлять волю различных хворей, что ныне в избытке витают по улицам нашей Империи… – Валентин вздрогнул, увидев устремлённый в него сверлящий взгляд легионера, но продолжил. – Если вам нужен священник, то, боюсь, вы не найдёте ни одного из этих христианских служителей, во всей округе. Здесь им никогда не были рады…
– Значит ты, мой седовласый друг, впустивший на порог совершенно не знакомых людей, и вставший перед ними на колени, в молебном жесте сомкнув свои персты, и угостивший их добротным многолетней выдержки вином, утверждаешь, что являешься обычным лекарем? Что ж, я всё понимаю… Причём гораздо больше, чем кто-либо другой на моём месте… Ведь, если бы Император не издал свой указ о запрете ритуала скрепления воинов узами брака с любимыми ими женщинами, то не пришёл бы я к тебе с дочерью почтенного Юлия Красса, любовью всей моей жизни, Ливией, и не просил бы нас обвенчать…
Валентину внезапно стало дурно. Он опёрся руками о стол, склонился над ним и увидел своё отражение в кубке с вином.
«Я действительно бел…» – подумал он и, не осмелившись поднять глаза на говорящего, слушал его, внимая каждому слову.
– Мы не раскроем твою тайну, святой отец, слово принципа Десятого Легиона! Обвенчай нас по всем правилам вашего христианского обычая, и я никогда не забуду твоего славного имени, назвав сына своего в твою честь! – Квинт поднял кубок и осушил его за раз, после чего сделал очень задумчивое выражение лица. – Хм… А как твоё имя, святой отец?
– А? – переспросил лекарь, прекрасно слыша вопрос. – Валентин…
«Надо что-то делать, – думал он, перебирая в голове все возможные варианты. – Можно настаивать на своей непричастности к христианскому культу, но вряд ли это поможет, этот юнец мнит себя всезнающим богом, что за вздор? Если я встал на колени и просил о пощаде, это ещё ничего не значит и не объясняет! И когда я успел поседеть?! Безумная, безумная, безумная ночь! Если я увижу сегодня лучи восходящего солнца, то я впервые после своего рождения буду чувствовать себя по-настоящему живым!»