Чайник оказался почти полон. Я
щёлкнула кнопкой и приготовилась бдеть: автоматически он
отключался, только когда внутри бурлил крутой кипяток, а снадобья
Уэйта его не терпели – да и электричество в подземном поселении
было на вес золота: когда грелась вода, люстра светила заметно
тусклее, а в лавке переставала греться электрическая плитка. А ведь
Уэйт отхватил себе апартаменты получше многих, нахально упирая на
то, что в них все равно половина поселения поживет, пока будет
лечиться!
Справедливости ради, так и вышло. А
кое-кто – не будем показывать пальцем – и после выздоровления
никуда не съехал.
– Что это? – настороженно
поинтересовалась Броган, наблюдая за тем, как я привычно высыпаю
содержимое выданной ей коробочки в заварник.
Я не имела ни малейшего понятия, о
чем и сообщила – с должной долей безмятежности и безоговорочного
доверия лекарскому гению Уэйта.
– Прежде чем ты заявишь, что не
будешь это пить ни за какие коврижки, – не меняя интонации,
добавила я, – рекомендую вспомнить, что без его снисхождения все
еще торчала бы в коридоре минус шестнадцатого этажа в одних трусах
и чужой куртке. А если бы Кормак не договорился, то и без
куртки.
– Да не собиралась я ничего такого
говорить! – вполне убедительно возмутилась девица.
Я с любопытством обернулась,
рассматривая ее вблизи.
Черноволосая, светлоглазая и
настолько ухоженная, что до этого момента казалась младше не то что
меня – Уэйта, хотя на самом деле, наверное, была его ровесницей.
Просто выросла в совершенно тепличных условиях, где-нибудь так на
минус втором-третьем этаже, куда уже не забредают наземники, но ещё
есть солнечный свет из колодцев: слишком уж крепкая и не такая
бледная, как большинство жителей подземных поселений.
Не девица – девчонка.
Но даже такая тепличная фиалочка не
могла быть настолько наивной, чтобы безропотно пить что ни попадя
из чужих рук.
– Не вздумай незаметно выплескивать в
раковину, – предупредила я. – Ты провалялась на полу в коридоре
черт знает сколько, наверняка Уэйт что-то заметил и решил
предупредить развитие какой-нибудь коварной болячки – это проще,
чем потом разбираться с осложнениями.
– Твоя спина – это такое осложнение?
– невыразительным тоном поинтересовалась Броган, и я наконец
поняла, что ее смутило больше всего: после чудо-мази на коже еще
долго оставались красные пятна – что у меня, что у старой Кивы с
седьмого этажа; но за возможность свободно двигаться мы обе
спокойно приносили эстетику в жертву, благо обе не слишком-то
заморачивались по этому поводу.