– Просто, – невыразительным голосом
повторил Уэйт и тоже отвернулся – только уже на звук шагов, и
обсуждение лежки Хала Двэйна (и что я с ним делала, что он мне ее
выдал) закончилось само собой.
Броган выглядела заметно посвежевшей
и повеселевшей и так довольно щурилась на последние лучи уходящего
солнца, что меня необъяснимо потянуло снова схватиться за топор.
Или хотя бы обвинить девчонку в том, что Хал куда-то исчез, а потом
за мной пришли. Но это было бы слишком опрометчиво – особенно в
свете того, что Уэйт так воспылал интересом к журналу! – и я
сдержалась.
– Готова? За сегодняшнюю ночь нужно
успеть дойти до реки, – сказала я вместо этого, проигнорировав
Уэйта, выразительно изогнувшего бровь: до реки можно было добраться
аккурат к середине ночи, перейти ее вброд и к утру уже быть в
заброшенном аптекарском огородике на окраине бывшего города.
Наземники предпочитали не соваться в те руины, и там можно было
хозяйничать даже днем – если не шуметь, разумеется.
Но ради этого пришлось бы выложиться
на все сто, а я опасалась оставаться вымотавшейся и сонной рядом с
Броган. Кто знает, что взбредет ей в голову?
– До реки? – неуверенно повторила
девчонка и нахмурилась, словно пыталась воскресить в памяти карту.
Не преуспела и неопределенно пожала плечами. – Хорошо. А…
завтрак?
– На ходу, – сухо скомандовал Уэйт и
не глядя бросил через плечо холщовый мешочек.
Училась девчонка быстро, а потому
исхитрилась поймать подачку, хотя явно не ожидала такой
подлости.
– Но мы же вчера…
– Вчера мы прятались от наземников,
потому что кое-кто чуть не сказал одно красивое длинное слово, –
прервала я ее и, изловчившись, поймала свой мешочек, который Уэйт
точно так же швырнул через плечо. Девчонка дернулась – не то из-за
упрека, не то решив, что второй мешочек тоже предназначен ей. –
Сегодня доберемся до безопасного места и там поедим нормально.
В мешочке оказались сухари – если их
так можно было назвать после того, как они преизрядно отсырели.
Рюкзак Уэйта, конечно, спасал, но полностью защитить от дождя не
мог. Оно и к лучшему – звучно хрустеть, пока солнце ещё не село,
могло быть опасно.
Девчонка, впрочем, со мной согласна
не была. Но возникать, опять же, не рискнула – просто жевала с
таким скорбным видом, будто сушил эти сухари не Уэйт, а ее покойный
батюшка. Я предпочла оставить эту кислую мину позади и первой
выбралась на дорогу.