Все лето мы ругались или просто игнорировали друг друга. И ни разу не пытались нормально поговорить. Я успокоился, когда до отъезда в университет осталось несколько дней. Просто что-то перещелкнуло в голове, и я понял, что в следующий раз смогу увидеть Машу в лучшем случае только в новогодние каникулы. В восемнадцать лет время тянется долго, очень долго. И полгода до зимних праздников мне казались вечностью. Она к тому времени могла возненавидеть меня так же сильно, как до этого любила. Я помню, как сам вызвался забрать ее из балетной школы. В Москве я сдал на права, и отец отдал мне ключи от семейной легковушки на свой страх и риск. Никогда не забуду выражение ее лица, когда она вышла с подружками и застыла, как вкопанная, увидев меня. Мне даже показалось, что она вот-вот сбежит….
Конечно, она подошла. Взяла себя в руки, попрощалась с подружками и села в машину. Мы ехали молча, она смотрела в окно, и ее светлые волосы прятали от меня выражение ее лица.
— Я хочу заключить мир, и попросить прощения, — произнес я, когда до дома оставалась сотня метров. Она повернула голову, глядя на меня океанами своих глаз. Ни упрека, ни злости, ни праведного возмущения.
— Хорошо. Забыли, — робко кивнула она. В ее неуверенной улыбке мелькнуло облегчение.
Оставшуюся неделю мы провели, как самые лучшие друзья, не расставаясь ни на минуту. Она даже занятия прогуливала. Мы вместе болтались по городу, мечтая о том, какими великими, счастливыми и богатыми станем завтра…. И когда наши пальцы, как бы невзначай переплетались, я слышал, как она задерживает дыхание, да и сам почти не дышал. Я определенно понимал, что чувствую, но Маше было всего пятнадцать, и я знал, что вечерами, когда все расходились по комнатам, она доставала из коробки под кроватью своих кукол и играла….
Так вышло, что в зимние каникулы я не приехал. Друзья опять соблазнили меня поездкой на Урал, где мы с парнями десять дней покоряли снежные вершины. Счастливое время. Маша страшно обиделась, потому что я даже не звонил ей. Точнее, звонил, но крайне редко. Чаще она сама набирала меня, и я даже не всегда брал трубку, и потом не перезванивал. К тому моменту в моей жизни было много краткосрочных романов, и я постоянно был кем-то увлечен, а воспоминания о красивой маленькой Маше померкли, стерлись, растворились, их – заменили новые яркие впечатления, знакомства, мимолетные отношения.