Я тогда несколько ночей не могла уснуть. Думала. Размышляла. Вот
я вроде бы из будущего, из более продвинутого века, но здесь, в
средних веках, никому не нужны наши моральные принципы: гуманизм,
человеколюбие, толерантность. И если я буду вести себя с людьми как
человек двадцать первого века, то это сочтут слабостью. Но как
изменить в себе то, что впитано с молоком матери? Как заставить
себя видеть жизнь совсем с другой стороны? Пожалуй, именно это
стало для меня самым трудным.
Я могу приспособиться к жизни в замке без водопровода и
канализации, ведь я даже не представляю, как спроектировать эти
трубопроводы. Если бы это было доступно каждому
среднестатистическому жителю нашего мира, то вряд ли бы сидели
целые конторы, которые занимались расчетами и чертежами.
Я могу привыкнуть жить без телевизора, телефона и других средств
связи. Научиться спокойно принимать неизвестность и отсутствие
новостей не мировых, нет, но даже местных.
Я могу смириться со свечами и печным отоплением, с грунтовыми
дорогами и грязью после дождя даже на крупном тракте, с поездками
на лошади и еще с тысячами крупных и мелких неудобств этого
века.
Но как принять, что ты имеешь право избить человека кнутом за
мелкие проступки, отрубить руку за воровство или лишить жизни за
разглашение секретной технологии? И не просто имеешь право, ты
должна это делать. Иначе... Прощай, мечта о наследстве. Ибо это
слабость. А слабому человеку никто не отдаст бразды правления
огромным состоянием. Слабый человек не сможет даже наладить работу
мыловарни. А значит, не видать мне гражданства через два года.
Но мне неожиданно помог падре... И вера.
Падре каждый месяц навещал меня, чтобы убедиться, что его доля
моего состояния достанется церкви. И именно он заметил, что со мной
что-то не так.
– Мария Львовна, – задал он мне вопрос, – вы такая печальная.
Случилось что?
– Да, падре, – ответила я. Я была слишком близка к глубочайшему
отчаянию, к депрессии, с которой вряд ли смогла бы справиться, – мы
заключили с Пронькой, моим рабочим, договор. Ему грозит смерть,
если он раскроет секрет моей технологии...
– Похвально, дочь моя, – кивнул падре. – Это вам посоветовал
поверенный господина барона? Правильный поступок.
– Но, падре, – возмутилась я, – от вас я такого не ожидала.
Жизнь человека – самое ценное, что может быть в этом мире. Как
можно любить людей, но при этом позволять им подобную жестокость?!
Как можно спать спокойно, отправив человека на конюшню для порки за
нерадивость в работе, отрубить руку за украденный кусок мыла или
лишить жизни за рассказанную тайну?