- Я готов тебя выслушать, - отложил Волошин вилку и
посмотрел на меня в упор.
В первый момент слова застряли у меня в горле. Пришлось даже
прокашляться, прежде чем получилось заговорить внятно.
- У меня мама в больнице…
- Знаю, - кивнул Волошин.
- У нее случился второй приступ, и она в тяжелом состоянии,
- продолжила я, стараясь не заплакать.
- Насколько тяжелом? – уточнил он.
- Ей нужна срочная операция.
- И на операцию эту нужны деньги, - проявил он просто чудеса
проницательности. Впрочем, собственная ирония сейчас мне казалась не уместной.
Сейчас я выступала в роли просительницы, готовой отдать за помощь все! – Сколько?
Я назвала сумму.
- И ты хочешь, чтобы я тебе их дал?
Он не смеялся надо мной, не издевался. А просто
констатировал факты. Появилась надежда, в которую я боялась верить.
- Мне больше не к кому обратиться, - отвела я взор. Я не
могла больше смотреть в его непроницаемые глаза. Не понимала, что он думает и
как ко всему относится. И я очень боялась получить отказ.
- На что ты готова ради спасения своей матери? – задал Волошин
вопрос, которому я уже даже не удивилась.
- Наверное… на все.
И это было правдой. Я сидела перед человеком, от которого
сейчас зависело все в моей жизни. Всё и все, чем я дорожила, сейчас находилось
в его руках. И за это я со своей стороны готова была заплатить по полной. Чего
бы он от меня ни потребовал.
- Хорошо! – произнес Волошин после паузы. – Завтра я
перечислю необходимую сумму в больницу, и мать твою прооперируют лучшие
хирурги.
- Спасибо!..
- Не благодари! – пригвоздил он меня взглядом к стулу. – Я это
сделаю не из любви к ближнему или к тебе лично, - губы его дрогнули в
презрительной усмешке. Уж не ненавидит ли он меня? – мелькнула в голове мысль,
которая напугала до колик. – Так же, я прощу долг твоего отца…
Он замолчал, а я уже боялась вымолвить хоть слово. Да и что
я могла сказать, кроме слов благодарности?
- Сейчас я устал и хочу отдохнуть в одиночестве, -
отодвинулся Волошин от стола, а потом и встал. – Завтра утром, за завтраком я
сообщу тебе, какой отныне будет твоя жизнь. А сейчас… чувствуй себя как дома, -
покинул он столовую, оставляя меня в совершенно растрепанных чувствах.