– Хорошо.
Переступив порог дома, сотник встретился глазами с эвертом, который гордо стоял приподняв голову:
– Старик из рода эвертов. Мы, валкорцы, знаем, что тебе не уйти от нас. Мы пришли за тобой и за этой книгой, и хотим, чтобы ты пошёл с нами, иначе..
– Что иначе, солдат?
– … Иначе мы поведём тебя силой.
– А если я умру или вы меня убьёте?
– Не умрёшь. Приказано привести тебя в столицу живым…
Эверт усмехнулся, свободная рука, не держащая книгу, под робой потянулась к поясу:
– Я догадываюсь почему. Иначе вам вовек её не открыть… И да будет так!
Сотник и не заметил, как из складок просторной одежды вылетел длинный стилет, и размахнувшись, рука вонзила лезвие прямо в сердце. Харкая кровью, старик завалился на бок, все ещё крепко держа книгу. Стилет вывалился из ослабевших пальцев, сверкнув под лучами солнца, пробивающего сквозь окно.
Воин к тому моменту успел подбежать к эверту и прохрипел:
– Зачем ты это сделал, старик?
– Чтобы спасти вас, окаянные. Теперь же ничто вас не спасёт. А я… ухожу. Да смилостивится надо мной Истинный!
И вздохнув в последний раз, умолк. Сотник же, вырвав мешок с книгой из мёртвых рук, вышел. К нему мигом подскочил тот самый воин, которому он некогда отдавал приказ:
– Что дальше, сотник?
Тот вздохнул, смахивая пот со лба:
– Сжечь деревню и убить всех поселенцев. Таков приказ: «Никаких свидетелей».
– Никаких но… Это приказ. Понятно?
– Да…
Вскоре в небо поднялся чёрный спрут дыма и гари. Треск яростного огня угасал… А конница уезжала, с блеском, или почти с блеском, выполнив приказ.
осреди пепелища медленно шагала белая фигура. Остановившись рядом с уничтоженным домом эверта, она подняла из пепла брошенную деревянную чернильницу. Покачав головой, он повертел её в руках, отчего та мигом стала, как новенькая. Посмотрев вслед уносящейся коннице своими пылающими оками, фигура вздохнула и медленно растворилась…
Человек. Проклятье и дар Иллара. Те, кто принесут вечные страдания или вечный мир. Те, судьба которых также изменчива, как изменчива вода в пруду. Брось камень в воду, и по ней пойдут круги. После вода успокоится и покажется, как прежде, неизменной. Но это будет только казаться – пруд и вода в нем изменятся, ибо в них уже будет камень, потревоживший спокойствие. И он так там и останется, пока кто-либо его оттуда не возьмёт…