– Нет, – поправил себя полковник Кудрявцев, получая дар последним, – выбор как раз таки понятен, но как его сделал старик?
К командиру тут же сунулся профессор; он тоже заметил закономерность – и неудивительно, ведь системность и логика были главными составляющими его призвания по жизни:
– Ты заметил, Александр Николаевич?..
– Что он вручает свои бусы исключительно членам нашего Совета?
– Ага, – несколько обескураженным от такой проницательности Кудрявцева голосом согласился Романов, – Толик успел назвать его Президентским.
– Толик много куда успевает, – усмехнулся командир, – вон – даже на рукояти молота дикарей отметился.
– Не думаешь же ты?..
– Я много о чем думаю, – прервал Романова полковник, – давай лучше послушаем, что нам расскажет этот старик.
– Но как?! – поразился профессор.
– А вот с помощью вот этого, – Кудрявцев сунул под нос собеседнику бусы, которые перед этим перебирал пальцами, словно четки.
Нет – он не играл, не пытался попробовать на прочность, как рукоять (кстати, материал, из которого были изготовлены эти такие разные предметы, был одинаковым). Полковник попытался проникнуть в суть этих застывших кристаллов – так, как объяснял ему тибетский лама. В какой-то момент он понял, что между атомами этих янтарных окатышей текут слова – в разных направления; и при этом они удивительным образом меняются, подчиняясь неосознанной воле владельца и обретая знакомые ему формы.
– В общем, – пояснил он, – это устройство универсального перевода. Так что ждет тебя, Алексей Александрович, безработица.
Но профессора такая перспектива не испугала, а вот возможности дикарских «компьютерных» бус весьма заинтриговали. Не сказать, что он совсем не поверил командиру; но сомнение все-таки читалось в его лице. И Кудрявцев тут же рассеял его.
– Оксана, – повернулся он к супруге, надевая на шею ожерелье, – скажи что-нибудь на иврите.
Девушка произнесла несколько слов, которые ни сам Александр, ни профессор не поняли. На лице последнего прибавилось скептицизма.
– А теперь так, – командир вынул из рук Оксану бусы и сам надел ее на шею супруги.
Та снова заговорила, очевидно, повторяя первую фразу, и Кудрявцев с удовольствием понял:
– Тебе уже мало, что я говорю, как сильно тебя люблю, на русском языке. Хочешь слышать на иврите?
– И на иврите, и на всех остальных языках, которые только есть в мире… во всех мирах!