– А мама не волнуется, что ты ночью по общежитию ходишь?
– А мне утром в садик не вставать, – по-своему объяснила себе мой вопрос Любочка. – Мама на пары уйдет, и я сплю, сколько хочу.
– Что же ты делаешь одна, пока мама на парах?
– Играю или с людьми общаюсь.
Я улыбнулась – с людьми она общается, ну надо же.
– Маме нравится студентов учить, – сменила тему разговора Люба. – А ты почему не хочешь детей учить, когда закончишь институт?
Я постаралась ответить со всей серьезностью:
– Не чувствую в себе педагогического таланта.
Люба важно закивала – дала понять, что понимает, какая серьезная это проблема – отсутствие педагогического таланта.
Я улыбнулась и подумала, что профессия родителей накладывает отпечаток на ребенка. Но потом я вдруг засомневалась в правильности собственной мысли. Моя мать работала библиотекарем, а папа – слесарем на заводе. Я мечтала попасть в редакцию какого-нибудь крупного московского журнала. А стану, скорее всего, менеджером по работе с клиентами в одной из местных шараг типа «Рога и копыта».
Я так глубоко задумалась, что даже почти забыла про Любу. Девчонка, видимо, не любила, когда про нее забывали. Она начала дергать мое одеяло. Ее косички, перевязанные ленточками в ретро-стиле (мне хотелось взглянуть на Любину мать), подпрыгивали над плечами.
– Оля, ты говорила, что журналисткой хочешь быть. Ты, наверное, в Москву уедешь?
Я всмотрелась в хитро поблескивающие при свете ночника карие глазенки, стараясь разгадать, не умеет ли часом моя ночная гостья читать мысли.
Обычные глаза. На угольки похожи. Может быть только, детским глазам полагается быть наивными? Никакой наивности в Любиных глазах не наблюдалось.
– Ну, чтобы в Москве жить, нужно много денег, – пустилась я в объяснения. – Да и просто так кто меня журналисткой возьмет? В любом случае некоторое время придется здесь в городе поработать. Например, менеджером по работе с клиентами. Может быть, найду вакансию переводчика.
Как-то странно на меня Люба смотрела. Будто я ей казалась великовозрастной дурочкой, которая сама не знает, что несет.
– Закрой глаза и дай мне руку, – попросила вдруг она.
Я подчинилась.
Люба обхватила мою кисть ладошками с двух сторон. Обычные детские ладошки. Теплые.
– Ты мне покажешь фокус? – сама не знаю, почему я заблеяла сюсюкающим голосом.