Лисы к нам давно не заглядывали. Лет десять, с тех пор как Джанет подружился с одной из них в городском саду на юго-востоке Лондона, где находилась моя прежняя квартира. Жалкое на вид существо, похожее на лису не более, чем выброшенная в сточную канаву лисья шкура. Но Джанет с радостью просиживал рядом с ней на газоне – ничего не делая, просто проводя время. Его поведение мне показалось демонстративно недискриминационным по отношению к бедному старикану – ведь кот в ту пору был в расцвете сил и, если бы захотел, мог бы легко завоевать уважение гораздо более крепкого и энергичного альфа-зверя.
Теперь Джанет сам напоминает ту старую лису, которая наверняка давно удалилась в великую небесную нору. Я иногда слышу, как Джанет храбро защищает дом от незваных чужих котов, но, когда глажу, чувствую, какая слабая у него спина, и замечаю, насколько он стал капризнее, особенно во время кормежки. Порой пятится и вообще ничего не ест. Как бы я хотел объяснить, что даю ему лекарство для его же блага. К концу 2010 года фраза: «Я даю это тебе, потому что люблю тебя и не хочу, чтобы ты умер» – поднялась на первое место в списке тех, которые я желал бы научиться переводить на кошачий язык, и поднялась над такими классическими, как: «Перестань сверлить меня взглядом» или «Это морковка. Тебе она не нравится».
В отличие от Медведя, Ральфа и Шипли Джанет как будто не умел выплескивать на меня свои причуды и нервозность. Если у котов существует такое психическое состояние, как навязчивый страх – а я считаю, что оно существует, – Джанет его начисто лишен. Но если сравнить его с Медведем, начинаешь понимать, что в кошачьем мире опровергается мнение, будто тревоги ускоряют старение. В свои тринадцать лет Джанет моложе Медведя на три года. Когда я познакомился с Медведем, у того во внешности уже было нечто от морщинистого гнома, но теперь он кажется моложавее Джанета.
– Как по-вашему, сколько ему лет? Попробуйте, догадайтесь, – задаю я вопрос тем, кто впервые видит Медведя.
И нередко получаю ответ: «Пять? Или шесть? Ну никак не больше восьми».
Однако надо смотреть правде в глаза: со мной живут два очень пожилых кота. И еще два, которые давно вступили в пору среднего возраста. В конце января я отнес к ветеринару второго по старшинству кота, чтобы ему сделали очередной анализ крови. Новый ветеринар говорил с сильным шведским акцентом (все ветеринары, которые лечили моих котов, говорили с каким-то акцентом). Сказал, что Джанет немного похудел, но беспокоиться, вероятно, не следует. Когда я ехал домой, хлынул дождь и смыл снег с улиц. Днем с тропинки за задней дверью исчезли последние остатки, но, как ни странно, рвота была на месте. Только теперь по краям появился зеленый оттенок, словно пятно стремилось распространиться дальше. И кто-то из котов – наверное, Шипли или Ральф, наши охотники на грызунов, – оставил неподалеку пару мышиных трупиков. Лисы исчезли. Куда же они запропастились?