Из тех моих котов, которые коты, каждый очень социален и любит находиться на людях. Хотя подозреваю, что в случае с Шипли это происходит оттого, что невозможно подчинять себе и запугивать людей, если их нет рядом. Они первыми и часто единственными приветствуют моих гостей. Так случилось, когда через пару недель после визита Мэри и Уилла меня навестил приятель Майкл, хиппи-фолк-музыкант. Стоило ему переступить порог, как Шипли обрушил на него град вопросов. Майклу, который жил в собственном мире, трудно было в них разобраться, но кот, к счастью, вскоре успокоился и занялся страстной любовью с бархатной кепи музыканта, неосторожно оставленной на диване без присмотра.
Многие – и среди них Ди – раньше считали, что Шипли следует поместить в кошачий аналог Борстала[3] или приговорить к трудовой повинности, но я с ними не согласен. Следуя за мной по пятам и грубо попирая мою личность, он пытается сообщить, что нуждается в любви. Надо взять кота на руки и перевернуть вниз головой – и тогда лепите из него все, что угодно. Это мое мнение разделяет обожающая Шипли соседка Дебора.
– Сегодня утром Шипли снова выступил, – обычно сообщает она. – Ругался почем зря, наговорил мне много обидного, но потом мы обнялись, и он успокоился.
Ни Дебора, ни ее муж Дэвид, ни я не переживаем: мы люди и знаем, как за десять секунд превратить Шипли из буяна в ласковое мурлыкающее существо. Но если вы сами из семейства кошачьих, спокойны по характеру или от возраста, если физически не в состоянии перевернуть дебошира вверх ногами, то его постоянное присутствие может показаться утомительным. Ральф достаточно крепок и, наверное, сумел бы перевернуть Шипли, однако терпит его дурачества. Но если тот особенно расходится, показывает, кто из них сильнее, и невозмутимо лупит головой о ближайшую твердую поверхность. Медведь, не терпящий прямых проявлений насилия, старается не попасться на пути. Джанет, некогда бурно приветствовавший его выпады, теперь в раздражении предпочитает скрыться в каком-нибудь тихом уголке.
* * *
В следующем месяце выпал снег – досадно, потому что, по совету Мэри, я несколько недель нарочно не убирал все, что перед задней дверью натошнил Джанет. Дело обернулось спором с Мэри и Уиллом: я поставил десять фунтов на то, что остатки субстанции останутся нетронутыми до Пасхи. Меня заинтересовало, как долго рвотные массы способны сохраниться в дикой природе. Но основная причина, почему я решил оставлять их неубранными, – желание познакомиться и, если возможно, подружиться с лисой, научиться видеть хорошее в дурном, не обращая внимания на изъяны ее характера: склонность к поеданию рвоты других животных.