— Куда мне так наряжаться? — хмурюсь.
Дурное предчувствие обручем сдавливает
грудь. Ох, не к добру это. Интернатовским красивых вещей не полагается.
— Может, это на выпуск? — толкает меня в бок
Анька – соседка по койке.
Да, он уже близко. Нам исполнилось по
восемнадцать, а значит, скоро мы покинем интернат. Вот только чутье
подсказывает – причина в другом. Не станет директриса ради меня тратиться и
лично приносить наряд. Я не ее любимица, слишком строптивая.
— Тебя выбрал он, — с придыханием сообщает директриса.
Она не называет имени, но я как-то сразу
понимаю, о ком речь. Он. Так о ком
попало не говорят. В нашем городе есть всего один человек, имени которого можно
не называть, и всем будет ясно, кого имеют в виду.
— Выбрал для чего? — тупо переспрашиваю.
— Ой, ты как маленькая, — смеется Анька. —
Для того самого!
Чувствую, как кровь стремительно отливает
от щек, и я бледнею. Кажется, меня сейчас стошнит. От страха и отвращения.
Все в интернате в курсе, что директриса
приторговывает девушками – продает их мужчинам за приличные суммы. Закон
старается не нарушать, берет только совершеннолетних и вроде как девушки сами
не против…
Но не я! Карьера чьей-то постельной игрушки
меня не прельщает. Я нормальную жизнь хочу. У меня планы и мечты.
Ко мне уже подкатывали с подобным
предложением, и я дала четкий отказ. Вроде оставили в покое. Так что же
изменилось?
Все просто – доходит. Ему не отказывают. Тут уже неважно против я или за. Он меня выбрал,
значит, получит.
— Я не пойду, — качаю головой.
— Тебя никто не спрашивает, — подтверждает
директриса худшие опасения. — Полчаса на сборы, машина уже ждет. Не выйдешь
сама, силой выволокут.
— Но так нельзя! — кричу ей вслед.
— Вот и скажи ему об этом при встрече, — хмыкает она в ответ.
Да как я скажу? Хозяину не отказывают. Он
владеет всем в этом городе и, похоже, скоро овладеет и мной.