Он
что-то рассказывал об отце, что давит и давит на него с детства. Сначала
спецшкола с математическим уклоном, бесконечные курсы… Из мальчика ковали нового
Эйнштейна, не забывая о всестороннем развитии – бокс, горные лыжи, бальные
танцы… Потом университет, конечно, самый престижный – МГИМО. Какой ещё был
достоин столь выдающегося дарования?! К концу четвёртого курса отец уже потирал
руки, с нетерпением ожидая момента, когда сын займёт тёпленькое, уже сговоренное
местечко в одной из крупных энергетических компаний. Но тут сыночка выкинул
финт – взял, да и забил на диплом с выпускными экзаменами! Вместо этого, обнаглевший
отпрыск свалил из Первопрестольной в
Питер, где предался пороку и безделью, спуская на ветер папочкины деньги. Так,
по крайней мере, виделась ситуация оскорблённому родителю.
- Папашка обрубил мне все денежные потоки и
ждёт не дождётся, что я приползу домой с повинной. Как бы не так! – бесшабашно
расхохотался Алекс и в этот момент Леся окончательно потеряла своё сердце. Он
был как праздник, такой яркий, отчаянный и восхитительный.
- И что ты будешь делать? – её, едва
слышный вопрос, развеселил его ещё больше.
- Ну уж не поползу на брюхе лизать
родительские сапоги! Придумаю что-нибудь! Один мой приятель зовет с ним на пару
организовать новый бизнес. Клянётся, что дело беспроигрышное. Может быть и
впишусь. А впрочем, что мы всё о скучном? Знаешь, у тебя потрясающие глаза! Точно
два голубых бриллианта! Честно, честно! Так и сияют! Давай ещё выпьем! За тебя!
– легко прикончив содержимое шестого бокала, парень обвел уплывшим взглядом
потерявший большую часть посетителей зал и громко икнул. – Сори! Слушай, ты не
находишь, что здесь жутко душно?
Само собой, она находила, и быстро
расплатившись, парочка вывалилась в
ночь. Ночью это значилось лишь номинально. Третий час после полуночи в июньском
Питере отличался от третьего часа во всех остальных городах. Леся, как и все
горожане, обожала «белые» ночи, за непреходящую ясность дневного полдня, и
ненавидела за полную невозможность уснуть, несмотря на любые шторы. Этой
удивительной особенностью летних питерских ночей с наслаждением пользовались
многочисленные туристы, влюблённые парочки и только входящие в состояние
осознанной взрослости подростки, что шумными группками болтались в центре
города, глазея на воду, бесчисленные прогулочные кораблики и ярко пылающие на
стрелке Васильевского острова Ростральные колонны.