— Анубис? — мне тотчас вспомнился мой
вымученный поцелуй, мутировавшее лицо владыки Дуата и шок, когда
его зубы впились в моё плечо.
Выдернув руку из ладони правителя
Урука, я стянула с плеча ткань, обнажив небольшое пятно, похожее на
скарабея.
— И что это значит?
— Он объявил тебя своей и потребовал
вернуть...
— Потребовал?! Да как он...
— Тш-ш, — губы Гильгамеша снова
прильнули к моим, будто успокаивая. — Никто ему тебя не отдаст, об
этом даже не думай. А от клейма со временем удастся избавиться. Их
пантеон всегда искал повод развязать войну, и сейчас притязания
Анубиса дали такую возможность.
— Но почему? — растерялась я. — На
аукционе купил меня ты, он меня похитил и только потому, что успел
укусить, вдруг стал моим законным владельцем?
— Он уверяет, торг за тебя был
прерван прежде, чем он предложил свою последнюю ставку, и на
Празднестве ты ушла с ним добровольно…
— Лживая тварь! — возмущённо выпалила
я.
Успокаивая, Гильгамеш ласково
погладил меня по щеке и добавил:
— ...а Мардук и я ворвались на
территорию чужого пантеона и покалечили одно из самых значимых
божеств.
— Покалечили?
— Огнеокий Бык впал в неистовство и
не мог остановиться, — улыбнулся Гильгамеш. — А я не хотел его
останавливать. Ещё немного — и Анубис повторил бы судьбу Осириса,
разнесённого Сетхом на четырнадцать частей.
Не удержавшись, я рассмеялась, и
Гильгамеш снова прижал меня к груди.
— Когда только представлял, что он
может с тобой сделать, мутилось сознание. Как же рад, что ты
невредима...
— Всё могло быть хуже. Там... что-то
произошло. Я была как бы не я... даже не могу объяснить...
— Я видел, — тихо проговорил
Гильгамеш. — Как ты стояла над ним, обнажённая, недосягаемая,
невыразимо прекрасная. А, когда повернулась ко мне, я едва тебя
узнал. Это сила Иштар. Подозревал, она всё же проявится рано или
поздно, но что это будет так...
— Как? — я отлепилась от его груди. —
То есть... она ведь уже проявлялась — рядом с тобой, но... совсем
не так! А это...
— Сила в тебе ещё не проявлялась,
иначе бы я почувствовал, — Гильгамеш лукаво прищурил глаза. — Рядом
со мной? Что ты имеешь в виду?
— А сам не догадываешься? Думала,
из-за того, что эта блудница по тебе сохла, и меня бросает в дрожь,
в жар и в холод одновременно, когда ты...
И замолчала, увидев выражение лица на
две трети бога. Оно буквально светилось от удовольствия. Не
удержавшись, я шлёпнула его по плечу, и Бесстрашный, поймав мою
руку, прижал ладонь к губам.