— Томми... — не очень понимая, что говорю, пробормотала я и
окончательно погрузилась во тьму.
[1]Хапи, Река Жизни — так
египтяне называли Нил.
[2]Дешрет или
"Красная земля" — так древние египтяне называли
безжизненные пески Аравийской и Ливийской пустынь.
Темнота. Тишина. Пустота.
Только вдалеке смутные очертания человеческой фигуры. Я устремляюсь
к ней, зачем — не знаю. Всё ближе и ближе. Это — девушка,
совершенно обнажённая, тёмные волосы окутывают спину и плечи. Хочу
её окликнуть, но она сама полуоборачивается, и я в нерешительности
останавливаюсь. Это... я. Моё лицо, но никогда не видела у себя
такого выражения — абсолютное, подавляющее превосходство, будто
весь мир лежит у ног и не смеет поднять глаз. А взгляд...
гипнотический и отрезвляющий, зовущий и отталкивающий,
обволакивающий и в буквальном смысле лишающий воли. Я протягиваю к
двойнику руку, пытаюсь что-то сказать, но она вдруг поворачиватся
полностью, тоже протягивает руку, и в мгновение, когда наши пальцы
соприкасаются, из её глаз вырывается синее пламя и они становятся
лиловыми. Это настолько жутко, что я вскрикиваю и...
— Всё хорошо, просто дурной сон. Я —
здесь, и не оставлю тебя. Никогда.
Растерянно хлопая ресницами, я
постепенно приходила в себя. Сейчас ночь, на столике в углу мерцает
светильник. Я — на ложе в моих покоях во дворце Энлиля, а рядом,
прижав меня к груди, сидит...
— Гильгамеш... — мой шёпот едва
различим. — Это действительно ты?
Приложив ладонь к моей щеке, он
несколько мгновений молча всматривался в лицо, и я тихо
попросила:
— Поцелуй меня...
Он тут же прижался губами к моим, и
по моей коже пробежал огонь. Да, это — Гильгамеш, настоящий,
мой. Но только я притиснулась к нему, запутавшись пальцами
в волнистых волосах, Бесстрашный оторвался от моих губ и хрипло
прошептал:
— Ты ещё не окрепла. Подождём хотя бы
до следующей ночи.
— Почему не окрепла? Вполне! — я
демонстративно отодвинулась, почти высвободившись из его объятий, и
поморщилась от жжения в плече.
Оно появилось, как только губы
Гильгамеша коснулись моих. Сейчас боль почти прошла, но откуда она?
Я попыталась спустить с плеча тонкую ткань ночной сорочки, но
Гильгамеш перехватил мою руку, и даже в неверных отблесках
светильника, я видела, как помрачнело его лицо.
— Он оставил на тебе отметину. Пока
убрать её не удалось, но...