— Конечно, — подмигнул ей Илья, а она бросила на него типично
женский оценивающий взгляд. Оценила весьма высоко. — Это наша
почетная мать-героиня. У нее пятеро прекрасных детишек, фотографии
которых она тебе с удовольствием покажет. И расскажет обо всех их
успехах. Особенно младшая у нее хорошо поет.
— Нет, младшая танцует, — поправила Оленька и полезла в телефон.
— Сейчас покажу ее выступление. А поет у меня средняя.
— Вторая с конца, — серьезно кивнул Илья.
— Другая средняя лошадница, недавно выиграла соревнования по
выездке, сейчас тоже фото покажу… Ой, а тут у меня старшенький в
форме пограничника, хотите посмотреть?
— Не понимаю, зачем столько детей, — проворчал вроде бы
вполголоса Протасов, но так, что его, сидящего за столом с
бутербродом в руке, услышали даже здесь у окна. — Вечерами заняться
нечем было? Сериал можно посмотреть.
— Вот из-за таких как вы у нас и проседает демография! —
моментально взвилась Оленька, а я подумала: «Началось». — Вот у
тебя есть дети? Есть?
— Двое! Оглоедов! Спиногрызов! Вандалов! Я свой долг выполнил!
Вместо армии на памперсах оттрубил, теперь никому ничего не должен!
— он с каким-то наслаждением тщательно скрутил кукиши на обеих
руках и продемонстрировал разом покрасневшей Оленьке.
— У Насти Шмидт одна дочка, зато она работает начальником в
главной налоговой, — быстро попытался переключить тему Илья. —
Представляете, какие среди нас люди?
— А я работаю мамой! — прошипела Оленька. — Лучше бы тоже
помогали демографию улучшать! Кому нужна ваша карьера без
детей?
Илья ловко поймал кинутую Морозовым пачку «рафаэлок», достал
одну конфету и протянул ей.
— Мы будем стараться, — смеясь одними глазами, сказал он. — У
нас еще вся жизнь впереди.
— А ты, Рит? Детишки есть? А то часики, сама знаешь! — Оленька
зашуршала фантиком, но замерла, ожидая моего ответа.
Ух, как вспотели ладони… Пришла моя пора.
— Вась, разлей пока, — Илья кивнул на стол, где только у
Протасова был налит виски. — Мы какие-то неприлично трезвые для
встречи выпускников. Ты что будешь? — спросил он у меня и мягко
толкнул плечом в плечо. Мол, держись.
Я дождалась, пока мне в руки попадет стаканчик с игристым розе,
малодушно надеясь, что пока его донесут, меня что-нибудь спасет.
Хотелось чего-нибудь покрепче, конечно. Но я знала, на что шла.
Вообще в последние пять лет, я заметила, стало неприлично задавать
вопросы: «а почему у вас ребеночка нет?», «а когда за вторым?», «не
хотите еще и девочку?», «нафига вы столько нарожали?»