Я кивнула. А сама в голове уже прокручивала, что
обещанную премию сразу семье Коробцова переведу. И сбор в офисе
повсеместный устрою.
– Что задумала? – мрачно выдал начальник, отстраняя
меня на расстояние вытянутых рук.
– Ничего, – не стала сознаваться, потому что для
него жизнь ребенка в сравнении с миллионными убытками – пшик. А для
меня – приоритет на ближайшие месяцы.
– Ну я ж не сухарь какой-нибудь, Мила! Тем более,
когда лично историю болезни и состояние семейных дел изучал.
Фотографии вот этими вот глазами видел, – Максим Александрович
бросил мои плечи, чтобы руками ткнуть в свои глаза. – Может и не
хотел вникать, да не получилось. Так что, отставить свои
альтруистические планы, от компании помощь выделим. Мы все равно с
благотворительными фондами постоянно работаем. Поставим семью
Коробцовых в приоритет.
И так у меня в душе защемило от благодарности, так
томительно стало и трепетно, что не выдержала я, бухнувшись в
обморок. А перед тем, как потемнело все, увидела, как Максим
Александрович засветился в лучах восходящего
солнца.
Золотой человек, наш бигбосс. Хоть с какого бока
рассматривай.
– Все показатели в норме, Максим Александрович.
Давление, кровь, температура. Хотите если, на томографию еще
заберем.
– Неее, – я кое-как разлепила сухие губы, чтобы
издать звук. – Переволновалась просто.
– Ну вот, и в себя пришла, – мне тут же поправили
подушку, усаживая. – Ну что Милорада Дмитриевна, как себя
чувствуете, сколько пальцев?
Доктор, мужчина лет пятидесяти, показывал мне один
палец, причём не указательный.
Я улыбнулась. Смеяться побоялась, вдруг голова еще
больше закружится.
– Один. И пить очень хочется.
– Ну вот и славненько, вот и хорошо. Катенька,
солнышко, принеси Милораде Дмитриевне воды и витамины
поставь.
В палату тут же влетела миловидная молоденькая
медсестричка со стаканом в одной руке и железным подносом с уколами
в другой.
Уколы я не любила. Но если меня витаминами лечить
будут, потерплю. Главное не лекарствами, а то иногда мне от терапии
еще хуже становится.
О чем я всем и поведала слегка заплетающимся
языком.
– Чистейшие витамины, – заверил доктор, улыбаясь во
все 32 зуба.
Начальник с доктором вышли, давая медсестре сделать
свое черное дело. А стоило ей к двери подойти, тут же обратно
шагнули.
Первым начальник мой шел. Виноватый такой, что сразу
его жалко стало.