Когда Дерукс выбрался повыше и ослепил меня по-утреннему яркими
лучами, я прищурилась, поднялась на ноги и, подхватив ласти на
руки, пошла прочь.
– Будешь моим зверьком? – спросила я у нее, почесывая за ушком.
– Я назову тебя Тьма. Ты похожа, маленькое черное пятнышко. Тьма с
глазами.
Мелкая Тьма довольно урчала и щурилась, уютно устроившись у меня
на руках. Совсем маленькая, думала я. Сколько ей? Месяца два, три?
А она одна в этом мире. Внезапно я остановилась и уставилась на
свои пальцы. Там, где гладила ласти что-то искрилось, прямо по
шерстке бегали маленькие серебряные искры. Они тихонько
потрескивали и быстро гасли, но никак не ощущались.
– Что это Тьма? Ты что волшебная? – спросила я, но ласти,
конечно же, не ответила.
Так мы и завалились с ней на лежку, я ее покормила, потом мы
вдвоем подлезли под бочок Дали и сладко уснули.
А вечером меня разбудили визгливые вопли Беллы:
– Проклятие бездны! Кто притащил сюда ласти? Выкиньте ее отсюда
немедленно!
Сон как рукой сняло. Я подскочила на матрасе и ошарашенно
закрутила головой, ища свою Тьму. Белла загнала ее в угол большого
подвального помещения, в котором мы в этом месяце ночевали. Здесь
даже не было окон, чтобы бедный зверек мог выскочить и сбежать от
преследователей. И хуже всего, что Белла охотилась на Тьму не одна,
ей помогал Пави. Это перепугало меня до смерти. Я не раз видела
насколько жестоким он может быть по отношению к животным, будь то
зазевавшаяся на улице дворняжка, ласти или птица, слетевшая
поклевать крошек. Пави никогда не удерживался от пинка, и иногда
настолько сильного, что мне одновременно хотелось расплакаться и
прибить этого мерзкого пацана, придушить собственными руками.
Пави подобрался к Тьме слишком близко, пара шагов отделяла
бедного зверька от самого опасного хищника на свете, человека.
Ласти выгибалась и шипела, прижимала и без того небольшие ушки к
макушке. Я взвилась в воздух и каким-то невероятным прыжком
пролетела через всю комнату. Сгребла Тьму в охапку, за мгновение до
того, как сильнейший пинок Пави влетел в малютку.
– Жопа мелона! Что ты творишь? – заорал на меня Пави, когда его
нога с силой ударила по моей.
Еще секунда и этот пинок достался бы моей ласти, возможно,
переломав ей половину костей. Я, стиснув зубы, прохромала подальше
от этих больных и поближе к двери, крепко прижимая к груди
царапающуюся и вырывающуюся Тьму. Нога болела. Этот гад сильно меня
припечатал. Я бросила хмурый взгляд на мощные ботинки Пави.