— Кто велел? — удивился Саша.
— Инженер. Майор Широкин. Еще он просил передать, что сегодня
весь день придется провести в разъездах, — сказал Прокопенко.
— Про разъезды я и без того осведомлен, а вот за глаженную форму
спасибо, — проговорил Александр.
— Это не меня благодарите, а инженера. Он приказал мне
позаботиться, и комнату эту приготовить для вас, хотя и не
положено, наверное, жить в кладовке. Но, все жилые помещения при
штабе уже заняты, а инженер нашел, все-таки, вам местечко, —
краснофлотец оказался говорливым пареньком. А еще исполнительным и
весьма наблюдательным.
Приказ о том, что Лебедеву присвоено внеочередное звание
капитана-лейтенанта из штаба уже вчера вечером подтвердили. Но то,
что майор Широкин позаботился прислать ему вестового и выделить
помещение для проживания прямо при штабе, конечно, вызывало
некоторое удивление. «Что это? Жест, призванный подчеркнуть
расположение майора к нему? Или майору приказали сверху? Наверное,
дядя Игорь ему позвонил», — решил Александр.
Приведя себя в порядок и позавтракав в столовой комсостава,
Лебедев вышел во двор замка-штаба. В ожидании майора-инженера он
прогуливался возле плаца, сверкая начищенными пуговицами на
новеньком белом летнем кителе и рассматривая у себя на рукаве две
толстенькие золотые полосочки и одну тоненькую над ними. Если
лейтенант и даже старший лейтенант являлись командирами среднего
звена, то звание капитан-лейтенант принадлежало уже к старшему
комсоставу. Потому Александру было, чем гордиться. Отличную он
сделал карьеру меньше чем за пару месяцев, продвигаясь наверх по
служебной лестнице гораздо быстрее, по сравнению с прошлым разом.
Можно сказать, даже стремительно продвинулся.
Но, в своей прошлой жизни он и не рисковал так никогда. И даже
подумать о себе Александр не мог, что способен на настоящие
подвиги. А то, что ему удалось провести торпедные катера к
Хельсинки, обеспечив высадку боевых водолазов на вражеские
укрепленные острова, несмотря на яростное противодействие
неприятеля, разумеется, считалось по всем критериям самым настоящим
подвигом. Но, истинный подвиг совершили те, кто не вернулся из боя.
Он же смог преодолеть вражеский огонь только полностью лишившись
страха смерти. После смерти в будущем и воскрешения в собственной
молодости, страх смерти лично для него более не существовал. Он
по-прежнему боялся боли, как и все обычные люди, но сама смерть
потеряла для него свое страшное значение.