— Нет! — пытаюсь говорить твердо, но не выходит, у меня получается какой-то мышиный писк.
— Что, прости? — Мужик аж отпускает меня от неожиданности, и я прижимаюсь к двери.
— Я не буду за него платить. Мне плевать, что и сколько он вам задолжал, пусть сам разбирается.
— А как же сестринская любовь? — усмехается мужик.
— Была, да вышла вся, — огрызаюсь, а у самой поджилки трясутся.
— Бывает. Но знаешь, мне плевать. Ты мне вернешь пятьдесят штук, и срок — неделя.
— У меня нет таких денег! — возмущаюсь. — И взять неоткуда. Так что нет, можете ждать хоть неделю, хоть год.
— Как знаешь. Но если не вернешь, отдавать будешь натурой, в борделе. Дочку твою тоже к делу пристроим, красавица растет…
Я немею, а по спине бежит холодок. Угрозы в мою сторону меня не волнуют, но Ирка — совсем другое дело.
— Не трогай ее!
— Не трону, — соглашается мужик, — если выплатишь долг. У тебя неделя.
Он разворачивается и уходит, а я на негнущихся ногах захожу в квартиру. Сволочь ты, Егор, редкостная. Зря помогала тебе все эти годы. Надо было оставить гнить там, где я тебя нашла. И ведь не убежать никуда — на это нужны деньги, которых у меня нет.
Запираю дверь, сажусь на небольшой пуфик у входа, и бессильные слезы сами собой прорываются наружу. Хочется орать, бить кулаками о стену, и я бы так и сделала, если бы не Ирка. не хочу ее пугать.
— Мамочка? Что случилось? Почему ты плачешь?
— Все хорошо, — говорю, вытирая слезы со щек.
— У тебя щечка болит, да? — показывает на ссадину. Ах, если бы все было так просто, но ради дочери киваю. — Я сейчас поцелую, и все пройдет.
Она чмокает меня в щеку несколько раз и пытливо заглядывает в глаза.
— Лучше?
— Гораздо лучше, спасибо, — целую ее в ответ и прижимаю к себе. Она забирается ко мне на колени, притискиваясь вплотную, и обнимает меня маленькими ручками, а я просто сижу и наслаждаюсь ее теплом. Маленькая моя. Мой ангелочек. лучшее, что есть у меня, самое ценное.
Целую в макушку, еще раз стискиваю в объятиях и отпускаю.
— Давай беги переодеваться, сейчас ужинать будем.
Она убегает, а я, словно зомби, снимаю одежду, обувь, вешаю. Переодеваюсь, мою руки, и все это на автомате. Мысли далеко. Пытаюсь отыскать лазейку в сложившейся ситуации и не могу. Уехать, скрыться? Нет средств. Заявить в полицию? Одного посадят, придет другой. Еще и больше запросит. Платить не хочется, очень не хочется, но выбора нет. Ничего, когда-нибудь я спрошу с Егора за все!