В аврале принимали участие только
те, кто не летал этой ночью и кому не надо лететь предстоящей. А
таких в полку было не много. Проходя мимо одного из дворов, летчики
услышали в полголоса разговор:
- Маш, что за срочность-то? Вроде не
ПХД сегодня.
- Наш Саша к нам летит.
- Аааа, ну тогда ясно.
- Разговорчики! – почти не повышая
голоса, прикрикнула на неизвестных болтушек Бершанская, послышался
сдавленный девичий «ой» и веники зашуршали в два раза быстрее.
Парни тихонько рассмеялись, а Василий с улыбкой заметил:
- Уважают Вас.
- Иначе нельзя, - серьезно кивнула
Бершанская, - девчонки же совсем. Там такое в головах… - она
покачала головой, - хорошо, хоть, с комиссаром повезло.
- С замполитом? – уточнил Василий.
Майор кивнула:
- Нет. Именно с комиссаром. Она у
нас комиссаром как была так, по сути, и осталась. Ее девочки
мамочкой зовут. Заботиться она о них, правда, и гоняет. Евдокия
Яковлевна с 32-го года в армии на политработе. Кадровая. А у нас в
полку кадровых раз-два и обчелся.
- А вы?
- Что я?
- Кадровая?
- Кадровая. До войны инструктором
была, командиром звена. А потом вот так вот сразу на полк. Так что
все мы здесь, товарищ майор, неопытные. Только вот война быстро
учит, - ее губы скривились в горькой усмешке. – А вы, товарищ
майор, где служили? Лицо ваше мне кажется знакомым.
- Вряд ли мы встречались, -
покраснел Вася, - я в главном управлении ВВС служил, инспектором.
Вот. Кое-как на фронт отпросился.
- Это хорошо, - и на вопросительный
взгляд Василия пояснила, - свои люди в ГУ ВВС нам не помешают, -
усмехнулась она, - мы хоть и по другому ведомству снабжаемся, но
тут, на фронте, все иначе, кто где смог урвать того и тапки, как
наш комкор говорит. Мало ли, как судьба сложится. Ну, вот и пришли,
- она по хозяйски распахнула плетеную из лозы калитку. – Теть
Анфиса, гости у нас, - крикнула она в никуда, - можно самовар?
Из добротного сарая выглянула
пожилая статная женщина:
- Чегось нельзя-та, - певуче
протянула она с ярким южнорусским говором, - Василь, аглаед такой,
поставь товарищам командирам чайку! И поснедать тащщы!
- Ща, ба! – из-за мазанки выскочил
малец лет семи и, сверкая босыми пятками, скрылся за хатой, откуда
тут же послышались удары топора и металлический звон.
- Как по-свойски вы с местными, -
впервые подал голос Агеев.