- Я? Лично? Когда?
- Мне - уже в 2011 году, а в прессе
это звучало ещё в 1996 году.
- Ты не бредишь, Мишаня? С полки
головой вниз не падал?
- На мою голову, вы знаете, хватало
других происшествий.
- Надо тебя ещё поизучать. Голову
твою.
- Ничего не даст. Только время
потеряете.
- Ладно, Миша, давай ложиться. Завтра
подъём в шесть, а уже час. Напишешь всё, что рассказал, и в
тринадцать ноль-ноль ко мне. Обсудим.
* * *
Утром я вышел из парадного чуть позже
шести. За Юрием Ивановичем должна была подъехать машина, а ме надо
было все-таки переодеться. Терпеть не могу несвежее бельё. Да и
рубашка была, как из...
Моя «квартирка» располагалась на
Старом Арбате в доме с гастрономом «Торгсин». В этом гастрономе кот
Бегемот из романа «Мастер и Маргарита» пожирал шоколад и мандарины.
Я всегда, едва увидев гастроном, представлял «Бегемота» и
улыбался.
Квартира представляла собой
жилплощадь из трёх комнат, меблированную, на мой неискушённый
взгляд, антикварной мебелью. Вбежав по лестнице до «своей» двери,
я, как обычно, осмотрел её и отметил, что коврик так и лежит,
сдвинутый мной ровно на два сантиметра по часовой стрелке, а маячки
на месте. Хотя это ничего не значило, но на душе стало чуточку
спокойнее.
Я отпер дверь ключом и, отступив
вправо, толкнул её во внутрь.
- Вы заходите, не стесняйтесь, -
услышал я сзади и оглянулся.
В дверях квартиры напротив стоял
человек в сером пальто и шляпе. У человека в правой руке, прижатой
к телу, имелся пистолет с непропорционально удлинённым дулом.
- Заходите-заходите, - повторил
он.
Я удивился его беспечности, но, когда
посмотрел вглубь «своей» прихожей, увидел ещё одного человека, чуть
моложе, одетого в лёгкую куртку «ветровку» коричневого цвета. У
него аналогичный пистолет находился в левой руке.
Мелькнула мысль, что они могли бы
попасть друг в друга если бы я смог уклониться в сторону, но снизу
по лестнице поднимался третий.
- Обложили, как Плейшнера, - сказал
я.
- Яду дать? – Спросил
поднимающийся.
- Свой имеется, но не дождётесь, -
буркнул я. – У нас мало времени. Мне в управление к восьми
тридцати.
- Ну, тогда заходи, Михал Васильевич.
Не стой в дверях. Нам тоже на работу надо.
- А это, что у вас? Хобби? – Спросил
я, зашагивая в прихожую и проходя в зал не разуваясь.
В зале в кресле сидел четвёртый. И
его я узнал. Мы сталкивались с ним в фонде Иваныча в начале
девяностых, и он меня должен был помнить. Тогда. Но не сейчас.
Сейчас помнил его я, но не он.