- Что ты ещё о нём знаешь? –
Насторожился Дроздов.
Я тоже насторожился.
- Он уважаемый в нашей сфере человек,
- сказал я. – И руководит самой обширной сетью зарубежной советской
разведки через структуры зарубежбанков и экспортных организаций.
Насчёт «советской» - я, откровенно говоря, сомневаюсь.
- Как говорил наш шеф, он слишком
много знал… - Проговорил Дроздов.
- Вы, кстати, знаете, что Примаков и
Крючков – его люди.
- Я-то знаю, но жаль, что это знаешь
ты. Очень жаль, Миша… Да ты меня не бойся, - сказал он, заметив,
как я напрягся. – Я не из их когорты. Мы – параллельная структура.
Без проверок агентуры нелегальная работа немыслима. А проверки
должны проводиться незаинтересованными лицами. Лучше, если из
альтернативных служб. Да-а-а… И вот, что мы с тобой сделаем…
Из сауны Дроздов уехал один, а я ушел
через соседний дом, пробравшись по чердакам, сел в припаркованный
во дворе «жигуль», и через полчаса оказался в маленькой квартирке
со всеми удобствами. Это была моя квартира, купленная моими
ребятами ещё полгода назад.
Когда меня почти год назад вызвали в
Москву, я созвал свой ближний круг и предложил расширить бизнес.
Ребята выехали в выбранные на общем собрании города и веси и
разъехались.
Деньги у меня были.
После того, как я «вспомнил всё», то
выехал по паспорту моряка за машиной в Японию, привёз себе «Хайс»
двухлетку, попутно забрал в Осаке в тайнике документы и деньги,
около двух миллионов йен. Потом по этим документам, выданным на имя
Джона Смита, подделав штампы пограничного контроля, я вылетел в
Южную Корею, а оттуда в Сингапур. Открыл личный счёт в Московском
народном банке, положил на него денег, перевёл их на счет
совместного предприятия «Бритиш и Рус Фиш Индастриал», открытого
Джоном Смитом и его советскими партнёрами во Владивостоке, получил
кредит в двести тысяч фунтов и вернулся домой.
«Бритиш и Рус Фиш Индастриал»
заключило договор с кооперативом «Берсерк» на сбор публичной
информации, личную охрану персонала и лично меня, Джона Смита.
СП вышло с предложением к руководству
ВБТРФ о совместном использовании нескольких «тунцеловов» с условием
большую часть продукции реализовывать за рубежом по высоким ценам.
Моя Австралийская фирма гарантировала внедрение советского тунца на
австралийский рынок за очень низкий процент комиссионных.