Фритьеф вновь коротко кивнул, я
перевел дух, спина Синдри скукожилась еще сильнее, чем до
этого...
— Домой, так домой, — раздалось
карканье из-за спин. Я непроизвольно обернулся на Кнуда, — только
учтите, что еще дней тридцать или все сорок будет дуть сильный
северный ветер.
На кормчего стали оборачиваться
другие, повернулся к нему и Фритьеф.
— Что ты хочешь сказать? — озадачено
спросил Сигмунд.
— Все же помнят ветер, с которым мы
вышли из дома? ... Если кто забыл, напомню, что каждую весну дуют
северные ветры, на которых нам так удобно добираться до
человеческих земель, а каждую осень наоборот — южные, что гонят нас
к родным берегам...
Кнуд перевел дух, длинные речи ему
пока давались не очень. Я успел заметить, как радость вновь
возвращается на лицо волосатика.
— И что это значит? — насупился
Сигмунд.
— Если хочешь прям сейчас идти домой,
приготовься выгребать против ветра и волны. Думаю, дней десять, а
то и все пятнадцать на дорогу потратим.
— Это ж знак, форинг! — воскликнул
Болли. — За те же двадцать дней мы успеем наведаться на юг, к
людям, взять хорошую добычу, которая еще больше прославит тебя в
веках. И тогда уже идти домой.
Чёрт...
— Значит так, — после долгого
раздумья наконец родил Сигмунд. — получается, что сразу домой идти
резона нет.
В уголках глаз «опытного хольда»
блеснул торжествующий огонек.
— Но и рисковать тем, что уже взяли я
не хочу...
Ага! Всё-таки хомяк взял верх!
Правильно, тащи добро в норку! Домой, брат, домой!
— Пойдем неспешно к восточному
побережью, откуда перейдем к берегам Валланда и домой. Если по пути
будут попадаться достойные нашего внимания поселения — берём.
— Сигмунд... — начал Фритьеф.
— Идем через север. Не готовы мы пока
на юг углубляться.
***
Отплывать решили на следующее утро.
Остатки дня посветили окончательным сборам, наполнили бочку с
питьевой водой, из временного ледника перегрузили небольшие запасы
соленой рыбы и вяленого мяса. На первое время.
Я под вечер смотался к монахам.
— Значит завтра, — кивнул, поджавший
губы брат Вальтер. Вздохнул.
— Не грусти, — попытался я его
ободрить, — у тебя всё еще есть слово Спасителя и братия.
— Конечно, — согласился монах. — А
еще скоро могут начать приплывать паломники.
— Какие еще паломники? — удивился я.
Вроде в наших разговорах такая тема не всплывала.