– Чижик? – я повернулась к девочке.
– А это всё, что досталось мне от отца, – равнодушно ответила та, в очередной раз складывая пополам банкноту.
Я, не в силах добавить что-то ещё, завороженно наблюдала за Чижиком. Странное прозвище, которым себя окрестила девчонка, идеально подчеркивало её характер. Маленькая, щупленькая, с острыми чертами лица. Тени цвета индиго и чёрная подводка делали глаза глубокими, изменяя их естественную голубизну. Ярко-розовый блеск подчеркивал идеальную форму губ. Красный лак на ногтях резко контрастировал с бледной кожей тонких пальцев.
Она запуталась. Потерялась. Осталась одна…
Глаза просили о помощи, но вспыльчивость характера отвергал любую попытку из стороны.
– Ты замёрзла? – я в очередной раз попыталась завести разговор.
– Да какое тебе дело? – девушка, точно своему прототипу, вскочила из лавочки. – Какое вам всем дело? Кто дал тебе право вмешиваться в мою жизнь? Что же вас всех нет рядом, когда я просила о помощи? Но сейчас, когда я и сама в состоянии отвечать за поступки, вы лезете ко мне со словами!
Махнув рукой, она резко развернулась и побежала вглубь парка, оставляя за собой шлейф цветочного аромата.
Слёзы градом полились из глаз.
Может отвечать за поступки? Да она же локти будет себе кусать! Рыдать будет, что не помешал никто. Бить зеркала, чтоб не врали они своим изображением. Она уже сейчас всех выбросила из жизни. Мать, отца, друзей. Она же одна останется! Окаменеет, разлюбит, не простит. Она же жизнь сломает! Сама себе! Уже сейчас… В эту минуту…
Отпустить? Забыть?
Оставить в воспоминаниях как обычный мимолетный случай?
Закрыть глаза и пройти мимо?
Нет. Не для того я тут оказалась. Не просто так сегодня пошёл снег. Ошибки можно исправить. Пусть не свои… пусть чужие…
Не обращая внимания на не совсем удобную для бега обувь на высоких каблуках, что есть сил, помчалась за девчонкой. Её шаги, которые снег ещё не успел спрятать под собой, были самым главным ориентиром. Холодный воздух обжигал лёгкие, вызывая спазмы и кашель. Ветер шумел в ушах. Мокрые дорожки от слёз обжигало морозом. Сердце вырывалось из груди, желало освободиться от тысячи иголок воспоминаний.
Наконец я смогла остановиться возле дерева, к которому прижалась девчонка. Обняв ствол дерева, она рыдала, отдавая всю себя на растерзание чувств. Тельце содрогалось в приступе истерики. Волосы чёрным занавесом разметались по спине.