— Вы – Евгений Покровский, — констатировал он.
— А вы – Роман Исакович, — принял я предложенный тон.
Взгляд Резника стал чуть менее печальным, на губах появилось
слабое подобие улыбки.
— Прошу прощения… Прежде чем показать вам дом, хотелось бы
выяснить, располагаете ли вы суммой, о которой вам говорил Геральд
Николаевич, или это лишь праздное любопытство?
— Понимаю вашу озабоченность, но если бы не располагал, то не
приехал бы смотреть дом. Не в моих правилах тратить время
попусту.
— Слова зрелого человека, — довольно кивнул Резник и
посторонился. — Прошу.
Дом мне нравился всё больше. Старый, бревенчатый, построенный в
начале века, но крепкий, несмотря на возраст, он излучал
уверенность в завтрашнем дне. Мол, ещё сто лет простою, а может и
двести. Каменный фундамент, небольшое крыльцо с навесом, стоявшим
на деревянных, витых столбиках.
По словам Резника, строил дом для себя купец Сыромятников,
владевший в Екатеринбурге тремя бакалейными лавками. Но в своём
доме первый этаж, как обычно бывает у купцов, под магазин
переоборудовать не стал. Захотел вокруг дома разбить сад, и чтобы
никто и ничто не мешало здесь его отдыху от трудов праведных и
отдыху его домочадцев. Революция заставила купца с семейством
бежать за границу. Впоследствии тут жил какой-то нэпман, а после
того, как он был арестован за спекуляцию, сюда заселился первый
секретарь образованного в 1934 году Ленинского района. В том году,
как просветил меня Резник, до того единый город был поделён на три
района: Ленинский, Сталинский и Октябрьский. В 37-м первый
секретарь был осуждён на 15 лет за троцкистскую деятельность и
пропал в лагерях. Его семью выселили в какой-то барак, а вместо них
заселили две семьи рабочих с «Уралмаша» - по семье на этаж. После
войны уралмашевцы получили квартиры в новостройке, со всеми
удобствами, а сюда из барака (не того ли, куда переселили семью
репрессированного секретаря?) перебралась пара старых и заслуженных
большевиков. В 1962 году ушла из жизни бабушка, а год спустя и
дедушка. А ещё через год сюда вселился Резник с домочадцами – женой
Татьяной и дочерью Раисой.
— Купили? — спросил я.
— В некотором роде, — уклончиво ответил завотделом и тут же
вскинул руки. — Даже не сомневайтесь, всё по закону, комар носа не
подточит.
Дом был бревенчатым, но внутри брёвна оказались стесаны. Стесали
их, как пояснил Резник, уже после того, как сложили дом, и
заштукатурили, а он старую штукатурку содрал и заштукатурил заново,
после чего отделал декоративными панелями из ДСП. Не сам, конечно,
а мастера, но под его чутким руководством.