Тсс...кажется, я беременна - страница 10

ЮНОНА— А ты что загадала, если не секрет? — спросил шеф, слишком близко прижавшись к Юноне, и она по инерции отпрянула от него подальше. Ну насколько позволяло возможность. Непривычны ей были касания чужого мужчины, да к тому же учитывая, в каком она сейчас находилась положении. Нет, ерунда какая-то.— Это секрет, рассказывать нельзя, а то не сбудется.— Надо же... Хорошо, что я не успел раскрыть свои тайны, — засмеялся Михаил и накрыл руку Юны своей ладонью.Синицына аккуратно высвободила руку, улыбнулась и, извинившись, поднялась из-за стола.Вышла из гостиной и поспешила на кухню под видом того, что нужно помочь маме.— Юночка, ты почему гостя одного бросила? — укорила ее мама, а Юна возьми, да и разрыдайся.— Ты что, милая, с ума сошла? Новый год же! У тебя вон друг пришел, все родные дома живы и здоровы, ну? А ты ревешь...— Да я, — всхлипнула Юна, — сама не знаю. Они сами льются и льются. А чего льются-не понимаю.— Это гормоны, не переживай. Скоро все наладится. Я сама, когда тобой тяжелая ходила, по пять раз на дню ревела. Увижу птичку и плачу. Бабушку увижу и плачу.— А бабушку-то чего?— Так она старенькая. Жалко...Синицына наконец улыбнулась и обняла маму.— А что хоть за мужчина-то? — шепнула мама.— Да так... шеф мой. Меня на него стошнило. Так мы и познакомились.— Очень интересно, почему не рассказывала?Юна пожала плечами.— Ну, знаешь ли, учитывая, что Михаил сейчас здесь, он на тебя явно не злится.— Надеюсь... — тихо ответила Юнона и добавила, — А знаешь, у него ведь сын есть. Такой хорошенький, маленький совсем.— Да ты что? — ахнула мама, — Погоди... а жена тогда где? У него же есть жена?— А... — Юна махнула рукой, — Он мне про жену ничего не стал говорить, видно, что его еще ранит ее отсутствие. Говорит, что сам справляется.— Ну надо же как бывает.— А мама у него влюбилась и уехала в Южную Америку. Представляешь?Наталья Владимировна руками всплеснула.— Как романтично...— Ну как сказать. Она влюбилась в старого индейца из племени каннибалов и...Мама побледнела и Юна даже за руку ее схватила.— И они убежали? — с надеждой спросила Наталья.— Конечно, мамочка. Их искали, но они смогли скрыться.— Слава богу! А как же она с ним...эм... если он такой неординарный?— Так он всегда был не таким как все, — вовсю сочиняла Юна, — с самого детства. Но притворялся одним из них, чтобы выжить.— Бедняжка...— Ага. Им через столько всего пришлось пройти, но теперь они вместе и счастливы. Правда никто не знает где.Мама вытерла набежавшие слезы и прижала руки к груди.— И как же он теперь один с ребёнком?— Няня есть, — пожала плечами Юнона.Мама покачала головой.— Все равно не понимаю, как можно было бросить такого кроху?— Ты про маму Миши?— Нет, я про маму его сына. А кстати...И тут глаза Натальи загорелись и Юна почувствовала неладное.— Слушай. Так вы могли бы замечательно дополнять друг друга! Он -отец одиночка. Ты - мать.— Ма-а-ам!— Все-все, молчу. Но ты все-таки подумай.— Ма!***Миша понравился всей семье и даже бабуля, выпив полбутылки коньяка, пожелала счастья молодым и громко крикнула «Горько».— Ба!— Тсс, козявка! Нормальный мужик. Не пойму, что тебе опять не нравится. — И уже обращаясь к Михаилу продолжила как ни в чем не бывало, — Она у нас просто разборчивая слишком. Будто ей семнадцать, ну вы понимаете... До прошлого своего козла лет пять ни с кем не встречалась. Стыдобища!Юнона закатила глаза и головой покачала, но ругаться не стала, даже с места не вскочила. Первой засмеялась в напряжённой обстановке, когда все уже ждали скандала. Папа даже бренчать перестал, а мама так и застыла с бокалом возле рта. Даже Коля, кажется, завис в сальто над диваном. И только Аркадий спокойно наворачивал оливье, глядя мутным взглядом в телевизор на метания Ивана Васильевича в подъездных интерьерах советского прошлого.— А еще она у нас...Юна незаметно показал бабушке кулак, и та, наконец, замолчала. Правда в конце все-таки добавила:— А вообще она у нас хорошая очень. Добрая главное.И показала Юне язык.— Вот такая странная семейка. А я предупреждала... — пожала плечами Синицына и увела гостя из-за стола, пока бабуля еще чего не брякнула.— Хорошая, — возразил Миша, — Здорово, когда такая большая семья в сборе. У меня вот кроме сына теперь никого нет.Юне не хотелось развивать эту грустную тему, и она не нашла ничего лучше, чем предложить:— Хочешь покажу тебе свою комнату?— Звучит интригующе, — Миша подмигнул, но охотно отправился следом.Папа напрягся и слишком сильно рубанул по струнам. Да так, что из пальца пошла кровь.— Ты не дури. Чего напрягся-то? — пожурила его бабуля, — Девка-то у нас порядочная. И не мешай своими капризами молодым. Дай личную жизнь ребенку наладить.Наталья кивнула, Коля побежал подглядывать, а Аркадий подмел хлебушком остатки салата.Юна провела Михаила в свою спальню и в нерешительности застыла посреди комнаты.— Ну... что делать будем? — спросила и покраснела от двусмысленности ситуации.— Мм...посидим? — мужчина огляделся, но, как назло, в комнате кроме кровати и сидеть-то особенно негде было.— А вот, у меня тут пуфик, — Юна быстро выкатила из-под стола розовый пушистый пуф и еще больше покраснела.— Забавно все, не находишь? — спросил Михаил, когда они немного посидели.— Ну да. Глупо как-то...— Я не сказал глупо. Я сказал забавно.Юнона не знала куда себя девать. И зачем только она предложила ему зайти в гости? Ну кто же знал, что он и впрямь зайдет?Вдруг Михаил поднялся с пуфика и в два шага приблизился к Юноне. Заглянул в ее бездонные глаза и промолвил:— Ты знаешь, я хотел сказать, что...— Что? — она так резко подняла голову, что ударилась лбом о его острый и твёрдый подбородок.— Что как только тебя увидел, то понял, что...Он не успел договорить, что понял, когда Юнону стошнило на его такой замечательный костюм, как дверь внезапно с громким стуком отворилась и в спальню ворвался взъерошенный отец.— У нас там торт, а вы тут не пойми, чем занимаетесь. Айда в гостиную!И так посмотрел на Михаила, что он тут же все слова и позабыл. Синицына выдохнула и с благодарностью взглянула на отца. Тот, впрочем, ничего не понял, кроме того, что этот щеголь собирался целовать его Юну. Хватит, нацеловалась уже. Вон пузо скоро на нос полезет.— И вообще, после тортика предлагаю всем дружно отправиться на елку. Погода отличная! — предложила мама.— Да и бабулю не мешает проветрить, — добавила Юнона, глядя как Клавдия прячет в сумочку вторую бутылку коньяка.— Не мешает, это верно... — пробормотала Наталья и пошла за чаем.***Новогодняя ночь — время особенное. Полное надежд и волшебства, чуда и всеобщего веселья.Пушистый снег хлопьями кружился в воздухе, опадая на мерзлую землю ровным ковром, чтобы тут же быть примятым сотнями тысяч ног.Юнона поплотнее закуталась в шарф и поёжилась. Несмотря на падающий снег ночью стало вдруг очень холодно.— Замёрзла? - склонившись к ней спросил Михаил.— Немножко...— Давай руку, — он, не дожидаясь ответа, сам взял ее холодную ладонь в свою и принялся разминать крепкими горячими пальцами.— Где же твои варежки?— Забыла, наверное, на работе. Сегодня, — пробормотала она.Юна так устала от всей этой суеты, и настроения не было ни в одном глазу, что больше всего на свете ей хотелось вернуться домой и лечь спать.Но не хотелось обижать шефа, которого она сама же и пригласила.— Ты извини, может я слишком навязчив? — спросил Михаил и, немного помолчав, продолжил. — Просто ты такая...такая... в общем мне нравится с тобой общаться.Юнона улыбнулась и сглотнула ком в горле. Пред глазами упорно стояло лицо Макса, его горячее дыхание и сладкий поцелуй.— Ты слышишь, Юна? — Миша пощелкал пальцами возле ее лица, — Ты слышала, что я сказал?— А? Извини, задумалась немного.— Я говорю, пойдем искать твоих родных, они уже куда-то утопали вслед за бабушкой.— Ага, идем.Бабушку нашли спустя примерно полчаса — она заснула на детской карусели в парке. Аркадий все это врем бегал вокруг и дышал на нее перегаром. Грел значит.Миша со Степаном поймали такси, загрузили Клавдию на заднее сидение, и все дружно отправились домой. Точнее мама с папой, Колей, Аркашей и бабушкой — на машине, а Лукьянов и Синицына на своих двоих.Миша о чем-то увлечённо рассказывал, а Юна все больше молчала, думая о своём. Например, о том, как жить дальше и что принесет ей грядущий год.Сама не заметила, как они подошли к дому, поравнялись с подъездом.— Любовь моя, ну привет... — раздался голос Добровольского. Юнона оглянулась, на заснеженной скамейке скрестив ноги сидел бывший в компании большого плюшевого зайца и букета замерзших роз.— Здравствуй, - тихо пробормотала она.Макс поднялся, подошел, совсем не обращая внимания на Мишу, и крепко обнял ее.— С новым годом, родная. Я пришёл за тобой.