Тсс...кажется, я беременна - страница 9

ЮНОНАТридцать первое декабря наступило слишком неожиданно. Вот же, только вчера еще был ноябрь, промозглый и ветреный, а уже сегодня снег белым ковром расстилался по всему городу и над головой загорелись яркими огнями золотые гирлянды. На главных улицах и проспектах вовсю играла новогодняя музыка, и счастливые прохожие спешили запастись подарками и шампанским.Кое-где уже слышны были предпраздничные салюты и веселье буквально сквозило в морозном воздухе.Только Юноне было не до веселья. Она даже отчет не успела составить, не то что купить какие-то там подарки.На работе уже многие догадались, что Юнона в положении, но всем быстро надоело перешептываться на этот счет и она наконец смогла нормально выдохнуть.Добровольский пытался еще пару раз что-то там написать, но Синицына стойко не читала его сообщения, удаляя их еще на моменте оповещения.Бабушка-таки закрутила роман с Аркадием и даже обещала привести ухажёра в новогоднюю ночь, но только при условии, что они не уедут в Альпы.Вчерашний корпоратив Юнона пропустила, так как не видела смысла на него идти в принципе. Что ей там делать? Смотреть на пьяных нелюбимых коллег? Нет уж, увольте. Их лица ей надоели еще полгода назад. А уж глядеть на них подшофе вообще форменный мазохизм.Будут тыкать ей бокалом в лицом, или вовсе не замечать.И так как вчера весь отдел, а точнее все отделы, хорошо отдохнули в ресторане, то сегодня Юнона оказалась в офисе одна-одинешенька.Она спокойно закончила отчет, привела в порядок документацию, стол, ящики стола. Окинула взором пустой офис и уже хотела было уходить, когда услышала звонкий смех и знакомый голос бывшего. В сердце кольнуло прежде, чем они ввалились шумной толпой, не ожидая, что здесь есть кто-то кроме них.Макс Добровольский и две какие-то расфуфыренный фифы. Замыкал компанию лучший друг Макса — Серега.— О, Юныч, какими судьбами?! — возопил Серега, еле-еле держась на ногах.Добровольский удивленно уставился. Удивление сменилось растерянностью.— Юна? Ты что тут делаешь?Спросил и тут же отвел взгляд в сторону, сразу же отстранившись от одной из дам. Будто бы сейчас это имело какое-то значение.Дама, к слову, оказалась красавицей: длинные темные волосы, уложенные в причудливые локоны, яркий макияж, большие зеленые глаза. Ведьма, а не женщина.Ведьма мигом оценила обстановку, притянула Макса к себе и слащаво прощебетала, обращаясь к Юноне:— Добрый день! Я — Лика, девушка Макса. У нас есть сын и совсем скоро состоится свадьба. Ну вы понимаете... — она подмигнула и добавила, — Мы, кстати, приглашаем вас ее посетить. Да, милый?Милый что-то буркнул и отодвинул Лику в сторону.— Макс! — выпучив глаза громко позвала его девушка.— Да помолчи ты! — резко ответил Добровольский и медленно, словно в замедленной съемке подошел к Юноне и сказала:— Надо поговорить.— Макс! Иди сюда! - вновь позвала Лика, но Добровольский отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.«Еще бы «к ноге» сказала!»Синицына быстро направилась к двери, приговаривая про себя, что говорить тут не о чем, но Макс шел наперерез.Схватил ее за руку, так сильно, что Юна пискнула и тут же отпустил.— Прости...— Не устраивай цирк, пожалуйста, — прошипела Синицына, — И дай мне пройти!Макс вновь схватил ее за руку, но теперь уже не так грубо и придвинулся слишком близко. Наклонился, не обращая никакого внимания на свою компанию и прошептал на ухо:— Юн, не уходи. Давай поговорим...Его дыхание обожгло шею, словно электрическим разрядом пробило.— Макс, я же сказала, какие разговоры? Мы давно все решили, чего ты устраиваешь, а? — вышло как-то беспомощно.Юнона сама поморщилась от своих слов и от того, как глупо они сейчас выглядят.— Иди, Макс, иди. Тебя ждут. В конце концов это неприлично.Добровольский прижался разгорячённым лбом ее лбу и выдохнул в лицо. Юнону обдало перегаром, она поморщилась, а Макс возьми и поцелуй ее.Где-то позади хлопнула дверь, кто-то что-то сказал, кого-то куда-то позвали, а Юнона в этот миг чувствовала только мягкие губы бывшего и горячие слезы, предательски бежавшие по лицу.Черт!Она резко отстранилась и бросилась вон из офиса. Сбежала по ступеням, обогнала на повороте матерящуюся Лику, зачем-то помахала ей рукой и понеслась дальше. Подвернула ногу, от боли охнула и присела на пол. Опомнилась, поднялась и поковыляла к выходу.На пороге встретила Лукьянова, спешащего по своим делам. Он-то тут что сегодня забыл?— Юнона? — весело крикнул Михаил Валерьевич, но заметив слезы в глазах Синицыной тут же посерьезнел, — Вы плачете что ли?Юна отмахнулась от него и понеслась куда глаза глядят, но он быстро догнал девушку и схватил ее в охапку.— Эй, эй, красавица! Нельзя так бегать от начальника. Там дорога, а ты вся в слезах, разве можно так?Синицына затрепыхалась в его руках, но быстро обмякла.— Ну? Чего случилось-то? Пойдем в тепло, выпьем кофе, поговорим?— Да какое кофе, Михаил Валерьевич? Тридцать первое декабря, новый год на носу... — Вытирая слезы пробормотала Юнона.— А мне торопиться некуда, — пожал плечами начальник и притянул ей руку. — Вон как ладошки уже замерзли, разве можно так, а?— У вас дома сынок ждет!— Подождет! Он же еще маленький. Не понимает новый это год или старый... так что пойдем, прогуляемся до моей машины. Тут за углом хорошая кофейня и...— Не надо за углом. В трех кварталах отсюда есть местечко получше, —сказала Юна и не глядя на Михаила потопала к его машине.Зачем — сама не поняла.Лукьянов усмехнулся и пошел следом.— Только не надо спрашивать почему я рыдала! — строго сказала Синицына, когда они сели за столик.Михаил развёл руками и плечами пожал.— Да я и не собирался собственно. Мое-то какое дело почему красивая девушка ревет накануне нового года, вылетая из моего офиса.Юнона улыбнулась.— Ты лучше расскажи, что ты на работе в такой день забыла? Ты ведь не была вчера на корпоративе? Почему, скажешь? Или это тоже секрет?Юна пожала плечами.— Просто неохота.— Ну хорошо. Допустим просто неохота. А тебе никто не говорил, что ты на ёжика похожа?Синицына чуть чаем не поперхнулась.— На кого?— На ёжика. В прошлый раз ты не была такой колючей.«В прошлый раз мне не сообщили, что у бывшего есть сын!»— Нет, просто настроения нет. Извините, но я, пожалуй, пойду.Юнона поднялась, чувствуя, как ее начинает подташнивать от обилия гирлянд на окнах и ощущения праздника, витавшего в воздухе.— Извини, зря я, ты права. Просто думаю куда податься в такие веселые дни. Веселые в кавычках, конечно. Ты же понимаешь?Юнона остановилась на полпути. Что-то в его словах тронуло за живое. Она вернулась и села за столик.— Да ладно, ты же хотела идти, — Михаил улыбнулся, но вышло немного грустно, — Все нормально.— Теперь я тебя утешаю? — отчего-то развеселилась Юнона, — Слушай, у меня сегодня тоже денек так себе, если честно. Зато ночь обещает быть веселой. Хочешь, приходи в гости?Лукьянов загадочно улыбнулся и прищурился, пытаясь угадать шутит ли Юна или говорит всерьез.— Я серьезно... Мама запечёт утку с яблоками, бабушка с женихом придет, папа достанет гитару. Приходи... будет и весело, и уютно. Придешь?Лукьянов усмехнулся.— Нет, спасибо за приглашение. Но это Новый год я проведу дома.— Когда в дом входит год мла-а-адой, а старый уходит про-о-о-очь...— Бабушка, можно потише? Еще только девять вечера!— Снежинку хрупкую спрячь в ла-а-адонь, такая уж это ночь!Юнона закрыла дверь гостиной, и вновь попыталась спрятаться от шума за аудиокнигой в наушниках, но разве это возможно?Клавдия с Аркадием что-то распивали и распевали новогодние песни, Колян разучивал новую композицию на папиной электрогитаре, сам папа зачем-то решил в предновогоднюю ночь срочно закончить ремонт, а мама носилась словно угорелая от плиты до стола и обратно.Юнона на кухне помогла чем могла, но утку и черничный пирог Наталья ей ожидаемо не доверила. Был как-то опыт совместной готовки и он, естественно, провалился.— Пап, — Синицына попробовала достучаться до отца, чтобы он перестал чинить сломанный в начале этого года шкафчик, но Степан лишь отмахнулся.— Я должен сделать это. Должен! И желательно до начала нового года! Слышала, что все дела нужно заканчивать в старом году?Юнона фыркнула.— И поэтому надо было ждать целый год?Отец что-то буркнул и вновь принялся долбить и сверлить, и Юне ничего не оставалось, как смириться с этим сумасшедшим домом.Не так все должно было быть, совсем не так... в новый год она уже должна была вступить замужней дамой, гражданкой Добровольской. Сейчас бы они с Максом наверняка отдыхали где-нибудь в Альпах и обсуждали праздничный стол с бабушкой по видеосвязи.За окном вовсю кружил крупный пушистый снег и радостный народ уже вовсю отмечал предстоящий праздник. Тысячи огней зажигались в окрестных домах, гирляндами искрились елки и окна и звенели наполненные бокалы.Юна почувствовала, как соленые слезы катятся по лицу и так ей себя жалко стало, что не передать словами. Все люди как люди, а она что? Одинокая беременная брошенка со скверным характером и веселой семейкой?А Макс что? Ведь он все еще пишет ей, а про то, что случилось сегодня даже вспоминать боязно. Сумасшествие какое-то, честное слово. Наверное, он просто был пьян, вот и повел себя так по-скотски. Но говорит ли его поступок о том, что он все еще любит её?Ага, любит, конечно! Очнись, Юна! У него сын от другой женщины! И ты узнала об этом только сейчас.«Я должна поговорить с ним, он прав!» — решила Юнона и почувствовала, что сразу стало как-то легче.«Слышала, что все дела нужно заканчивать в старом году?» — вспомнились слова папы и Синицына написала Добровольскому сообщение. Немного подумала и удалила его, чтобы потом вновь написать. И так раз пять.«Отправить или нет, вот в чем вопрос?»— Мам, как думаешь, отправить Максу смс с поздравлением? — крикнула она, высунувшись в коридор.— Отправляй. Лучше жалеть о сделанном, чем о не сделанном. По крайней мере бабушка говорит именно так, — крикнула в ответ Наталья.— Ну не скажи! Я пересмотрела свои взгляды. — Крикнула Клавдия.— И давно?— Как отца твоего встретила. А лучше бы не встречала!— Так это полвека назад было, — крякнула от смеха мама, точно зная, что сейчас будет.И не ошиблась. Бабуля взъерошила холку, раскрылилась и вот-вот готова была обложить всех отборным старорусским, но вдруг вспоминал, что она леди. А тут Аркадий...— Это Наталья так шутит, — прошипела Клавдия и смачно поцеловала Аркадия в плешивый затылок.Аркадий, кстати, ничему не сопротивлялся, не удивлялся и вообще сидел будто под седативными веществами. Глупо улыбался, исполнял все прихоти своей новой дамы и кажется был счастлив.— Ба, а он точно нормальный? — тихонько спросила Юнона, отводя Клавдию в сторонку.Та лукаво подмигнула Юне и показала две золотые запонки.— Он видимо успокоительного перебрал.— А запонки здесь при чем? — подозрительно уставилась на нее Юнона, но разве Клавдию можно смутить какими-то подозрениями?— При том... при том...— Ну?! — грозно повторила Юна.— При том, что они красивые.— Ба, верни немедленно на место! — прошипела Юна.— Не, не могу я.— Почему?— Ну сама подумай, зачем они этому плешивому алкоголику?Юна возмущенно запыхтела и стала икать новые аргументы почему воровать нехорошо, а особенно в столь преклонном возрасте.— Боженька все видит! — наконец припечатала она, не зная, какие еще слова подобрать.Бабуля горько вздохнула.— Ох и грешна я, ох и грешна. Мне теперь что? Одним грехом больше, одним меньше. Все одно. Помирать так с музыкой! Ты, кстати, почему до сих пор в пижаме?Юнона уверила Клавдию, что вот-вот переоденется, и поскорее выпроводила бабушку из спальни, чтобы... чтобы что собственно?Юнона вновь подошла к вспотевшему окну и провела по нему пальцем. Затем ещё и еще, получилась снежинка. За ней нарисовала вторую и третью, немного подумала и принесла из кухни белоснежные салфетки. Вспомнила как в детстве они с подругами вырезали из них бумажные снежинки и лепили их на окна. А можно еще намазать трафареты зубной пастой, и также приложить к стеклу. Где-то в шкафу нашлась старая гирлянда с кружевными лампочками. Юнона как смогла развесила ее на карниз, но провод оказался коротковат и пришлось заново перевешивать ее уже гораздо ниже. В кармане пижамных брак неожиданно нашлась шоколадная конфета, а по телевизору как раз шел самый что ни наесть новогодний фильм.Юна открыла шкаф, выбрала не сильно облегающее платье цвета сирени — теплое, кашемировое, с рукавом и длиной до колена. Не слишком праздничное, но очень уютное и милое. Тем более она еще ни разу его не надевала. Купила как-то по распродаже в известном бутике, да так и не придумала куда его носить. Волосы Юна заплела в две ленивые косы, чуть подкрасила глаза, на губы нанесла бальзам и немного полюбовалась своим отражением в зеркале.Сегодня она не будет думать о Максе, о его то ли бывшей то ли нынешней жене, и их общем сыне. Сегодня она просто расслабится в кругу своих самых близких людей, не ожидая от них подлянки и подвоха, и загадает новогоднее желание, которое обязательно сбудется.***Юна и забыла, что еще совсем недавно, буквально пять-шесть часов назад пригласила Лукьянова в гости. А он возьми и приди.Вот так, без двадцати двенадцать, когда они все уже сидели за столом, позвонил в дверь, будто в каком-то фильме.Папа в недоумении таращился на незнакомого парня с охапкой роз и кучей каких-то подарочных пакетов и пакетиков.— Вы к кому?— Я к Юноне Степановне, — смущённо пробормотал Михаил, зачем-то протягивая папе розы.— Спасибо, конечно, — розы отец взял и крикнул: — Юнона Степановна, тут к вам какой-то странный тип. Прогнать?— Я те прогоню! — рванула к двери бабушка и подозрительно уставилась на Лукьянова. Просканировала его взглядом с ног до головы, что-то посчитала, немного подумала и кивнула. — Нормально, пусть проходит.Юнона наблюдала за всем происходящим весьма лениво, прислонившись к косяку спиной и сложив руки на груди, всем своим видом как бы показывая шефу «а я предупреждала».Шеф пожал плечами, вошел, разулся на пороге и прошел в гостиную, где уже был накрыт стол.— Давайте, давайте. Рассаживайтесь, — приказала мама, — Скоро куранты бить начнут, а мы еще бумажки не приготовили. Ручки у всех есть? А зажигалки?— Что происходит? — Заговорщицки шепнул Михаил, садясь рядом с Юной за стол.— Желание загадывать будем, — шепнула она в ответ.— Аа... понятно, — пробормотал он, но было видно, что ничего ему, конечно, не понятно.Мама это сразу раскусила и пояснила.— Вы, как вас, Михаил? Очень приятно, я Наталья Владимировна, Юнина мама. Так вот вы, пока бьют куранты, быстро пишете желание на маленьком клочке, потом поджигаете над бокалом с шампанским и залпом выпиваете.— Вместе с углем?— Ну да! Мы всегда так делаем.— И что? Неужели сбывается?Синицыны дружно закивали и даже Аркадий, все еще находящийся в прострации, согласно что-то булькнул.— Ба, а с ним точно все в порядке? — Еще раз уточнила Юнона.— Точно-точно. Не отвлекай. Не мешай мне чётко и ясно формулировать желание. А то я в прошлом году загадала машину, а получила это корыто.— Я думала ты любишь свою пятерку? — Удивилась Наталья, раскладывая по тарелкам запечную утку с яблоками.Бабуля вздохнула.— Ну а что мне еще остается?Она обернулась к внукам и наставительно произнесла:— Вот поэтому, когда просишь какую-нибудь любовь, то уточняй сразу с кем, почем, и на сколько. Так выпьем же за то, чтобы наши желания совпадали с результатом!Куранты начали свой отсчет...Юнона заранее знала, что она хочет загадать, поэтому не мешкала ни секунды. Быстро записала желание на малюсенький листок бумаги, сожгла над бокалом сока и, дождавшись последнего боя курантов выпила до дна, чуть не подавившись несгоревшей частью листка.— С новым годом! — услышала она у самого уха и почувствовала чьи-то теплые пальцы на своей руке. Обернулась и тихо произнесла:— С новым счастьем!